Ермек білдахан

Ты это я

Я не понимаю, почему я оказался здесь. Прикованный наручниками по подозрению в убийстве…

Этого не может быть. Как можно оказаться главным подозреваемым по делу об убийстве, если ты являешься представителем профессии, служащим во имя спасению главного богатства человека – его здоровью и жизни. Полагаю, это какая-то немыслимая ошибка и ужасное стечение обстоятельств, когда диспетчер направила меня к дому убитого из-за повышения у него в тот день давления. Этого пациента знала вся подстанция, так как давления у него повышается со стабильностью каждые 2-3 дня, а на просьбу принимать таблетки он смотрит с презрением. Обычно фельдшера работают в команде из двух человек, но мой друг двумя днями прежде свалился в постели из-за Covid-19. Пришлось заходить домой одному. Черт бы побрал эту болезнь, моего друга и подстанцию, в которой не хватает работников, чтобы его заменить. Тогда бы у меня было хоть какое-то алиби.

Я уже 2 час жду полицейского для моего допроса в серой, крохотной и унылой комнатушке, единственным достоинством которого служит этот стол. Окно своим видом обращает меня на буран, происходящий на улице и 5-этажные здания, заваленные снегом. Обычно в Алмате теплая погода, только вот сегодня исключение… Как в принципе, и мое положение.

А настоящий ли буран? А может и то, что я сижу здесь, всего лишь сон?

Дверь открывается…

***

– Мы на месте – сообщает мне таксист.

Отдав ему положенную сумму, я выхожу из машины. Отсюда до подстанции пройтись всего примерно 500 метров. Люблю прогуляться, нравится думать, что воздух утренний холодящий воздух бодрит мозг и очищает его от мыслей. Ненужных мыслей …

Утро 6:40. Мы заступаем на смену к семи часам утра. Времени вдоволь, чтобы успеть, так что я иду медленным и размеренным шагами. Погода это позволяет, солнце немного выглядывает из-под горизонта, но все равно не так прохладно. За последние годы в Алматы зима напоминается о себе лишь в феврале, когда холодно по-настоящему. Пейзаж города весьма уныл: там вдалеке как всегда что-то строится, окружающие здания кажутся мрачными. Кое-где они украшены граффити, которые будто вдыхают в них жизни, множество мелких магазинчиков и аптек. Черт, как же болит голова! Принимаю таблетку цитрамона.

Головная боль – не единственная проблема в моей голове. С ней не что-то не то последние два года.

Галлюцинации …

Иногда я слышу и вижу вещи, которые не происходят со мной по-настоящему. Я не алкоголик и не наркоман. По долгу работы мне приходится встречаться с такими людьми. Они говорят, что ковер не плоский, а выпуклый, узоры на них напоминают лица людей или насекомых. У них хотя бы известна причина этих видений, так почему я оказался среди них? Полагаю, ответы на многие вопросы жизни так и останутся не решенными никогда.

Ну вот я уже подошел к 2-этажному зданию, огороженному забором. 10 подстанция. Недавно здесь сделали ремонт, и оно кажется менее унылым, чем могло быть. Возле тамбура как всегда стояло несколько курящих коллег – привычное дополнение к фасаду. Поздоровавшись со всеми, я сел за стол в ожидании вызова. Абылай – 2 фельдшер приболел, так что справляться я был вынужден один.

– Как Жизнь? Уфф, что за запах от тебя? Ты давно мылся в душе? – спрашивает меня Арай – единственный, не успевший очерстветь человек в нашей компании.

– Неплохо. Два дня назад – отвечаю я.

– Спасибо, что спросил, как у меня. У меня хорошо. Как семья?

– Прости, Арай. Я немного устал, голова не варит. Арзу в порядке, немного приболела. Гульдана в школе. Ты когда найдешь свою 2 половинку?

– Пусть выздоравливает. Сейчас эпидемия гриппа, при мне в автобусе успело чихнуть четверо людей, так что неудивительно – ответила она мне, игнорируя мой вопрос. Ей никогда не нравилось затрагивать эту часть её жизни. Я не обижаюсь, считая это игнорирование милой, придающей ей особенность чертой характера. – Тебе бы не помешало тоже поспать, выходишь через день.

– Улажу все дела и отдохну – отвечаю я ей, улыбаясь.

Под делами я подразумевал – накопление на квартиру в Алматы, чтобы не вставать в пять утра и добираться до работы полтора часа, её ремонт и обустройство. Я копил на неё пять лет, осталось еще немного. И не помешало бы разобраться с галлюцинациями. Я не хочу, чтобы об этом узнали на работе. Лишаться источника дохода – то, что мне нужно меньше всего. К тому же мне известно, что большинство психических заболеваний преследует тебя всю жизнь, мне нельзя вставать на диспансерный учет к психиатру, но меня волнует что галлюцинации становятся больше…

Ничего, перетерплю.

– Седьмая бригада, седьмая бригада – вещает диспетчер и понимаю, что мне пора.

Я подхожу к окошку, за которым она сидит:

– Езжайте быстрее, со слов родных остановка сердца – говорит она, и я мигом выхожу из здания.

С водителем Мишей мы на всех порах мчимся по городу. Красный код- помощь необходимо оказать как можно скорее. Человек умирает.