Ты, я и Париж

— Вернее, это твой покойный дед считал, что мой босс причастен к твоему рождению.

— А это не так? — спросила Тина осторожно. От удивления она моментально забыла про страх.

— Это вполне вероятно, — ответил мужик уклончиво, — но, чтобы не осталось никаких сомнений, ты должна пройти генетическую экспертизу. Знаешь, что это такое?

— Знаю, не маленькая. А что потом? Что будет со мной, если я окажусь дочкой вашего… босса?

— Он позаботится о тебе. У него нет родных детей, и сам факт твоего существования уже делает его счастливым.

— А если эта ваша экспертиза покажет, что я не его ребенок? Я отправлюсь в детдом?

Мужик покачал головой.

— Мой босс позаботится о тебе в любом случае, в память о твоей матери. Если ты окажешься его родной дочерью, он тебя удочерит. Если нет, оформит опекунство. Поверь мне, Клементина, опека такого человека дорогого стоит. В любом случае ты не проиграешь. Ну, поехали? — Он протянул Тине руку.

— Скажите, а почему этот человек, мой предполагаемый отец, не предпринял попыток отыскать меня раньше?

— Потому что он узнал о твоем существовании совсем недавно.

— Откуда?

— Из письма твоего деда. Ну, ты идешь?

Тина вложила свою руку в широкую ладонь лысого, сказала решительно:

— Ладно, черт с вами!

Мужик неожиданно одобрительно усмехнулся, пробормотал едва слышно:

— Порода уже чувствуется.

— Что?

— Ничего. — Усмешка слетела с каменного лица, точно ее никогда и не было. — Меня зовут Василий Игнатьевич Белый.

— Приятно познакомиться, — проворчала Тина и направилась к двери.

— Кстати, — послышалось ей вслед, — можешь называть меня дядей Васей.

— Но только в том случае, если я окажусь дочкой вашего босса? — ехидно уточнила Тина и толкнула дверь.

— В любом случае, Клементина.

На улице их ждала кавалькада из двух огромных джипов и роскошного «Мерседеса» с тонированными стеклами, а еще толпа удивленных соседей и просто зевак. Нечасто в их двор заезжали такие шикарные машины — вот и сбежались поглазеть. Это хорошо, что сбежались. Теперь ехать с этим дядей Васей не так страшно, есть свидетели.

— А куда это вы Клементинку увозите?! — Из толпы зевак выступила бдительная баба Люба. — Зачем это вам дите несмышленое понадобилось, ироды?! — Баба Люба была в изрядном подпитии, а в таком состоянии она становилась бесстрашной и очень подозрительной.

— Спокойно, мамаша! — дядя Вася ощерился в недоброй улыбке. — Все с ней будет хорошо. Съездим в одно место и вернемся.

— А вот я тебе, мордастый, не верю! — Баба Люба воинственно махнула рукой с зажатой в ней почти пустой бутылкой водки. — Сейчас этих, как их, киднепманов развелось! Не дам сиротку в обиду!

— Василий Игнатьевич, — шепотом осведомился коротко стриженный парень в черном костюме, — угомонить тетку?

Тина вдруг представила, как именно этот браток собирается «угомонить» бабу Любу, и требовательно дернула дядю Васю за рукав:

— Не трогайте ее!

Тот задумчиво потер гладковыбритый подбородок, посмотрел сначала на соседку, потом на Тину и спросил:

— Хочешь, она поедет с нами?

Тина кивнула. Конечно, защитник из бабы Любы еще тот, но вдвоем все-таки не так страшно.

— Эй, мать! — дядя Вася призывно помахал рукой.

— Это ты мне, что ли, мордастый? — уточнила баба Люба.

— Тебе, мать, тебе! Клементина хочет, чтобы ты с нами поехала.

— Это на чем же? На этих гробах на колесах?! — соседка плюнула в сторону джипов.

Дядя Вася призывно распахнул дверку «Мерседеса».

— Иди сюда, мать!

Баба Люба колебалась недолго, допила для смелости остатки водочки, потрусила к машине, кокетливо подмигнула дяде Васе и, подобрав подол не слишком чистой юбки, нырнула в салон.

— Эх, красотища-то какая! — послышалось из недр «Мерседеса». — Будет что перед смертью вспомнить! Клементинка, айда сюда!

Тина посмотрела на дядю Васю. Тот ободряюще улыбнулся, и она решилась!

Внутри «Мерседес» выглядел еще роскошнее, чем снаружи: белые кожаные сиденья, деревянные панели, мини-бар, который уже успела обнаружить расторопная баба Люба.

— Ой, бутылочки-то какие красивенькие, — запела она елейным голосом.

Из-за переднего сиденья выглянул дядя Вася.

— Мать, ни в чем себе не отказывай, — сказал он очень серьезно.

— Да ты что?! — не поверила своим ушам баба Люба. — Так вот я, пожалуй, вот эту возьму, с черненькой этикеточкой.

Дядя Вася бросил быстрый взгляд на бутылку с «черненькой этикеточкой» и одобрительно хмыкнул:

— Молодец, мать! «Джек Дэниэлс» — достойный выбор.

До больницы домчались за пять минут, похоже, в «Мерседесе» где-то были спрятаны крылья. Их уже ждали, и не кто-нибудь, а сам главврач. Тина поежилась, нездоровый ажиотаж вокруг ее персоны начинал раздражать.

Сама процедура заняла совсем немного времени, минут десять — и все готово.

— И что теперь? — спросила Тина, забираясь вслед за дядей Васей в кожано-деревянное нутро «Мерседеса».

— Будем ждать.

— Долго?

— Неделю. Может, чуть больше.

— Не знала, что в нашем захолустье делают такие анализы.

— А у вас и не делают, повезем в Москву.

Тина покосилась на дремлющую в обнимку с бутылкой бабу Любу, спросила шепотом:

— А мне что теперь делать?

— Тебе тоже ждать.

— Где?

— Пока здесь, дома.