Ты меня (не) купишь

– Пытаюсь донести до вас, что нельзя слепо верить всему, что я вам говорю. Ваша слабость в том, что вы открыты тем, кому доверяете. А доверять в наше время никому нельзя, даже себе. Особенно себе, – уточняет он, бросив на меня беглый взгляд и опять сосредоточившись на дороге. – Главный наш враг – мы сами. Думаем, что все под силу, клятвы даем, по принципам живем. А потом бац – и тебя ломает. Просыпаешься однажды и понимаешь – пиздец котенку.

– Котенку? – усмехаюсь. – Котенку… Котенку, мать твою…

Фаза съезжает на обочину, включает «аварийку» и, еще раз взглянув на меня, выходит во тьму, рассеивающуюся светом фар.

У меня все мышцы накаляются. Сверлю его спину взглядом, открывая бардачок. Пусто. Вынул ствол, падла.

Усмехаюсь, открывая дверь. Выхожу, приподнимаю воротник пальто, вздыхаю.

– И что дальше? – спрашиваю как можно ровнее.

Фаза разворачивается, обходит капот, чтобы мы оказались по разные стороны, осторожно вынимает пушку из кобуры и кладет прямо в центр.

– А теперь, босс, мы поговорим. А потом либо поубиваем друг друга голыми руками, либо один из нас застрелит другого, либо придем к единому соглашению и живыми вернемся к своим любимым женщинам.

– Гнида ты, Фаза, – выплевываю гневно. – Ловко путал меня. Я же на тебя впервые подумал, когда ваши переписки с Лучианой лопатил. Хронической лаконичности твоей там слишком много. Но выбил это из башки, пока Бабочка не проболталась, как вы сына назвать хотите. Тебе Артем Никитич роднее отца был. И даже потом я присматривался, обдумывал, искал, за что ухватиться. Не мог же ты так со мной поступить. А ты, гад, не сдавался, держал позиции.

– Жаль, что история с Себастьяном вас ничему не научила.

– То есть приравниваешь себя к нему?

– Предатель – он и есть предатель. Один больше, другой меньше. Какая разница? – Он пожимает плечами. – Грешен я перед вами, оправдываться не собираюсь. Проявил слабость. Думал, пройдет. Ошибся. Полюбил. Я знал, что вы догадались. Начеку был. Спрашивал себя, когда же ствол к башке моей приставите? Не приставили. Либо училка отвлекла, либо я ценнее, чем на первый взгляд кажется.

– Считай, училка, – шиплю.

– Значит, дорога она вам. Больно, босс, от препятствий на пути к ней? Внутри горит, да? Выворачивает от осознания, что полностью вашей быть не может?

– А тебе в кайф, да, любоваться?

– Какой же это кайф, когда я сам полгода с этим разъедающим чувством живу? Только вам проще: убрали Городецкого – и училка ваша. Я себе такого позволить не могу. Не прощу себя, если вас хлопну. Лу в глаза смотреть не смогу.

– Лу? – сокрушенно усмехаюсь. – Что ж ты, смелый такой, сразу со мной по-мужски не поговорил?

– С вами? – в его голосе сквозит удивление. – Сразу? А вы бы выслушали? Не разбираясь, пристрелили бы. Вы даже сегодня сорвались к Кристине, хотя по уши втрескались в свою училку. Как с вами разговаривать, босс? Вас сначала подготовить надо.

– Чем ты и занимался…

– Не сразу. Понимал, что разговор наш даже на самой благодатной почве тяжелым будет. Решил Лу обезопасить от искр, что полетят. Отправить ее под защиту друзей Марино в Италию. Бабки через Егора переводил, чтобы она там ни в чем не нуждалась и в рот никому не заглядывала.

– Сукины ты сын.

– Неужто вы поверили, что у Люковых нет денег на лечение Егора? Помогал он мне. Да только племянница ваша упрямая. Все мои планы похерила, заявив, что не бросит вас. Хотя, знаете, может, спасла – меня, вас, нас. Пришлось время всячески тянуть, отвлекаться на работу, заодно проталкивать вас к власти. Хреновое подспорье к смягчению приговора, но подбадривал себя мыслью, что если меня не станет, так хоть ребенок в законопослушной семье вырастит. Я же говорил, босс, я все делаю на благо семьи, которой служу.

– А еще ты сказал, что Коте нельзя доверять, – напоминаю сквозь зубы.

– Так и есть. О каком доверии может идти речь после всего? Прижмет меня завтра – и снова принципы псу под хвост. Я же пренебрег ими, используя ваш роман с училкой против вас. Не смог такой шанс упустить. Удача сама в руки плыла.

– Что ты недоговариваешь, Фаза?

– Я у вас за спиной Городецкого распалял. Нашептывал ему, какая баба у него аппетитная. Типа уж если я слюной исхожу, то найдется и тот, кто увести может. От ревности у него крышу сорвало. Понял, что жену потерять может. Гнида, говорите? Не спорю. Но не убивать же вас! Вы мне новую семью подарили, босс. Ни в чем не ущемляли. Как к родному относились. Порой казалось, даже лучше, чем к племянникам.

Я сжимаю кулаки. Слышу хруст костяшек пальцев. Желание в кровь разбить морду напротив красными пятнами застилает глаза.

– Побьете – и конец вашей карьере. Папарацци завтра же мой помятый фейс обнародуют. Все слухи о вашем криминальном прошлом всплывут.

Тварь! Хватаю ствол, вздергиваю затвор и целюсь в Фазу. Даже в лице не меняется.

– Что? Не заряжен? – спрашиваю.

– Почему же? Полный. Стреляйте. В то, что я сбежал, Лу не поверит. Труп мой рано или поздно найдут, опознают. И она до конца своих дней будет вас презирать. Вы ее сделаете несчастной, как я сделал несчастной вашу училку.

– Повтори!