Ты мне не запретишь! (СИ)

-Сегодня год, как убили Леру, - печально сообщил мне он.

Я вздохнула:

-Земля ей пухом. Карпов сказал мне, что ты её любил.

-Да, любил. Но, её больше нет! - его глаза потемнели, лицо приняло страдальческое выражение.

-Это несправедливо, когда умирают совсем молодые.

Он вдруг посмотрел на меня пристально и, с ухмылкой, спросил:

-И Катя Русакова?

Этим он меня задел за живое:

-И она тоже! Но, она сама виновата!

-Ир, не стоило лишать её жизни. Ты сама это сделала.

-Ты меня обвинять и совестить пришёл?! Ты тоже не ангел и не праведник! - рассердилась я, - Уходи! –подошла к нему, схватила за отвороты пиджака, подняла с дивана. Хотела тащить его к выходу.

Слегка пошатываясь, он обхватил меня обеими руками:

-Ир, не выгоняй меня, пожалуйста! – его глаза умоляюще смотрели на меня, - Да, я не ангел и не праведник. Я такой же, как ты. Потому и пришёл именно к тебе, - грустно сказал он.

-Миша, мне совсем нерадостно оттого, что я сделала. Этот грех тяжелее остальных. И кто бы знал, как я мучаюсь! - у меня вновь разом нахлынули чувства, слёзы подошли близко.

-Я знаю, Ир! – он, словно любуясь, очень тепло посмотрел на меня, затем погладил по волосам.

Я почувствовала, как он стал сильнее прижимать меня к себе. Его руки уже беззастенчиво исследовали моё тело через халат. А потом он потянулся за поцелуем.

«Нет уж, Мишенька! Я не хочу расстраивать твоего папочку», - подумала я.

Аккуратно вывернулась у него из рук. Он разочарованно вздохнул.

-Миш, ты есть будешь? – предложила, чтобы отвлечь его.

-Буду! - согласился он.

Я накормила его ужином. «Штормить» его, вроде бы, стало поменьше.

Когда мы шли с кухни, он опять потянулся ко мне. Я запротестовала:

-Миша, перестань! Я уже сказала тебе, что обещала твоему отцу приглядеть за тобой. На большее не рассчитывай, понятно?

Зотов приблизился, вжимая меня в стену:

-Ира, скажи: я настолько неприятен тебе?

И тут я задумалась: неприятен? Если отвлечься от того, что он был одним из «палачей» и его страсти к наживе… Парень строил себе карьеру без помощи папочки. У нас в отделе никто даже не знал, что его папаша – генерал. Хороший, умный опер, неплохой начальник: подчинённых держал в узде, только так! Методы, правда, опять очень смахивали на Карповские, если не жёстче. Характер тоже немного истеричный, но это последствия отцовской нелюбви..

-Миша, я не могу сказать, что ты мне неприятен, - честно призналась я.

Он сразу оживился:

-Тогда в чём дело?! Объясни!

-Миша, ты мой подчинённый.

-Ну, и что?! Глухарёв тоже был твоим подчинённым.

-Сравнил! У нас с ним любовь была. А у нас с тобой её нет!

-С моей стороны - есть!

-И когда ты успел меня полюбить?

-Когда узнал, какая ты на самом деле.

-А ты уверен, что узнал?

-Да! Что ещё? Разница в возрасте тебя напрягает?

-И это тоже. А ещё больше – твой папочка генерал. Он будет против. Это точно!

-На моего папочку и его отношение можешь забить!

-Не могу, Миша! Он мой начальник, не забывай!

-Ты боишься его гнева?

-А как же?! Захочет – снимет с должности.

-Не снимет. Пусть только попробует! Да, что я тебя, как девочку уговариваю?! Ты взрослая женщина, сама решаешь: с кем спать!

-Вот именно! – торжествующе посмотрела я на него.Он немного сник:

-Я не нравлюсь тебе, как мужчина?

-Так скажем, ты не в моём вкусе. Миш, это всё несерьёзно! Ты молодой…

-А ты, что, старая?

-Миша, отступись, прошу тебя! - уже взмолилась я.

-Не могу, Ир! Люблю тебя! – он наклонился и закрыл мне рот поцелуем. Нежным, но настойчивым.

А я… Я опять растерялась: умом понимала, что не надо так делать, а душа тянулась к нему. Руки не слушались : обвили его торс.

Его губы были тёплые и мягкие. Поцелуй властный, подчиняющий. Объятия крепкие. Наши тела были почти вплотную. Я чувствовала его тепло, слышала частое биение его сердца. Мне приятно было в его руках. Я почему-то чувствовала себя слабой, обычной женщиной –столько внутренней силы было в этом парне. У меня закружило голову и ноги стали ватными. Я млела и таяла, ещё бормотала что-то невнятное, про то, что не могу, и он найдёт себе другую .А он нежно улыбнулся, легко подхватил меня на руки, понёс в спальню. И унёс , положил на кровать. Развязал пояс моего халата, бросил куда-то в сторону. Хотел раздеть. Моё тело нуждалось в мужской ласке, и я уже была в предвкушении жаркой страсти…

Если б не звонок, неожиданно раздавшийся в мою дверь!

Зотов тревожно глянул на меня:

-Кто бы это мог быть?

Я пожала плечами:

-Может, сын из гостей вернулся? Он, вообще-то, с ночёвкой хотел…

Я выбралась из его объятий, поднялась с постели, запахнув халат (пояс искать было некогда!), пошла узнать, кого же ещё принесло. Открыла дверь и обомлела: на пороге был … генерал Грачёв!

Я не сразу узнала его в гражданском. На нём была одета коричневая кожаная куртка и тёмно-синие джинсы. В руках он держал большой букет цветов и бутылку какого-то импортного вина, видимо, марочного и дорогого.

-Здравствуйте, Ирочка! Я Вас не разбудил, случайно? – улыбнулся он.

Я невольно покрепче запахнула халат, слегка натянуто улыбнулась ему:

-Нет, не разбудили, Евгений Николаевич. Здравствуйте.