Ты мне не запретишь! (СИ)

-Поговорить надо!

-Я Вас слушаю.

-Вот-вот, слушай! Не захотела тогда выслушать, выгнала меня!

-У меня был приступ тошноты. Я не хотела, чтобы Вы это видели.

-Так, значит, Мишка не соврал? Ты беременна?

-Да.

-Будешь рожать?

-Обязательно! Миша очень хотел этого ребёнка.

Генерал вздохнул:

-Жаль, что он его не увидит.

У меня опять невольно слёзы потекли. Я торопливо достала платочек, утёрла мокрые щёки.

«Нет, я не буду плакать!» - подумала я.

-Гордая! Хочешь плакать, а не плачешь. Миша просил похлопотать за тебя! Помнишь, ты судьёй переводилась? Есть вакансия в том же суде. Предшественник твой зарвался совсем: в наглую торговаться начал. Пришлось его приструнить. Слетел с хлебного места. Пойдёшь вместо него?

Я удивлённо посмотрела на него, потом , подумав немного, кивнула:

«Второй раз я этот шанс не упущу!»

Выносить малыша в «Пятницком», где всё будет напоминать Мишу, будет очень непросто. А после родов ребёнок потребует много заботы и времени. Я задумалась о будущем, не заметила, как машина остановилась у подъезда. Вышла, сказала Грачёву спасибо и отправилась к себе…

Сашка обрадовался моему приходу. На похороны Зотова он не ходил – был в школе на каком-то важном мероприятии, и тоже пришёл совсем недавно. Да и кем был для него Миша? Мамин друг – и только! Сын прибегал ко мне в больницу пару раз на неделе, проведывал.

-Привет, мам! Тебя уже выписали?

-Нет, что ты! Отпустили на похороны, и дома побыть, помыться в нормальных условиях.

Сашка сидел за столом и по-быстрому перекусывал бутербродами, запивая их чаем. Меня дома не было, а готовить самому (это же так понятно!) у него не было желания.

-Я-я-сно, - грустно протянул он.

-Кусочничаешь?- я недовольно на него посмотрела. Но, потом улыбнулась, подумала: «Господи! За какие мелочи мы обижаем наших самых близких людей! Жизнь, итак, слишком коротка!»

Слёзы невольно навернулись на глаза. Я сдержалась, потрепала его ладонью по вихрастой макушке.

Он вздохнул, потом внимательно посмотрел на меня, неожиданно спросил:

-Мам, ты его сильно любила?

-Да, Саша, любила.

Я вдруг решила не скрывать от него ничего:

-Саш, как ты отнесёшься к тому, что у тебя будет брат?

Сашка перестал жевать , приоткрыл рот от удивления, потом спросил:

-Ты настолько его любила, что забеременела? Будешь рожать?

-Да, он хотел, чтобы я родила. Это было его предсмертное желание.

-А ты сама-то хочешь этого? Как же твоя карьера? – вопрос сына мне показался слишком взрослым. Саша рассуждал очень рационально. Да, карьера, которую я строила своим трудом, казалась пошатнувшейся. Но, мне же пообещали место судьи! Генерал тоже был в долгу перед Михаилом.

-Да, хочу! И, Бог с ней, с карьерой! – я улыбнулась и махнула рукой, - Ничего, прорвёмся! Зато у тебя будет брат! А одной мне ребёнка воспитывать не впервой!

Сашка радостно улыбнулся, потом спросил:

-Мам, может, надо чего? В магаз сбегать или ещё что? Ты сама-то как? – он сочувственно смотрел на меня.

-Нет, Саш, ничего не надо! Спасибо. Всё в норме.

-Да? Ну, ладно! Я тогда за компом посижу, - сказал он мне, как будто за что-то извиняясь…

Я устала после похорон, было морально тяжело. Отвлекла подруга - позвонила мне:

-Ир, ты уже дома? Хорошо! Как добралась? Генерал довёз? Тоже неплохо! Я боялась, что он тебе разборку устроил…

-Нет, всё нормально, не устроил.

-Хорошо! Слушай, а он к тебе, по-моему, неравнодушен!

-Лен, он меня за Мишу чуть взглядом не испепелил!

-Ир, не скажи! Ладно, я успокоилась: у тебя всё в порядке! Спокойной ночи!

-Спокойной ночи, Лена!

Смыла под душем свою усталость, улеглась спать пораньше. Но, только легла – раздался звонок в дверь. Пришлось встать. Я накинула халат, завязалась поясом, вышла в прихожую. Пока шла, думала: кто бы это мог быть? Но, такая душевная усталость была, такое бесчувствие: я считала себя виноватой в гибели моего Миши, и от этого было просто невыносимо! Ещё хуже, чем когда я, собственноручно, лишила жизни Катю Русакову. Когда я открыла дверь и увидела на пороге генерала Грачёва, совсем не удивилась…

========== « Взрыв» ==========

Он стоял, придерживаясь за дверной косяк. Его глаза были словно затуманены. Он вперил их в меня, его лицо дёрнулось, исказилось гримасой боли. Я услышала небрежно брошенную мне фразу:

-Можно зайти?

Это для него было лишь формальностью, потому, что Грачёв, качнувшись вперёд и пошатываясь, по-хозяйски зашёл в квартиру, закрыв за собой дверь.

Грачёв был сильно пьян! Я попятилась вглубь прихожей:

-Евгений Николаевич, что Вы себе позволяете?! Я не давала разрешения!- внутри росло напряжение, грозящее превратиться в ярость.

-А мне и не нужно!- фыркнул он, презрительно усмехнувшись.

Я, ещё сдерживаясь, попыталась быть подчёркнуто - вежливой:

-Простите, но я не принимаю гостей так поздно! Прошу Вас уйти!

-Никуда я не уйду! – вдруг рыкнул он, пройдя в зал, удобно усевшись, расположился на диване.

Я растерялась: «Что делать?! Как мне его выгнать?»

-Евгений Николаевич, я Вас очень прошу, покиньте мою квартиру! Иначе, я полицию вызову! – в сердцах заявила я.