Ты мне не запретишь! (СИ)

-Мы виделись с ним недавно. Два часа назад он проводил меня до квартиры и уехал.

-Он появился, буквально, на пять минут! Поговорил с кем-то. Где будет - мне ничего не сказал и быстро уехал. Я только потом увидела, что его телефон остался дома.

-Светлана, Вы проходите в зал, на диван присаживайтесь!

-Стас тоже говорит «присаживайся» - улыбнулась она, послушно прошла и, аккуратно приподняв подол элегантного платья, села.

Постепенно мы разговорились и скоро были уже на «ты». На небольшом столике перед диваном появилась пара тарелок с закуской, бутылка красного вина и коробка с вишнёвым соком для меня.

Я сказала ей, что жду ребёнка. Когда она это узнала, вновь широко раскрыла свои глаза, них на доли секунды промелькнуло что-то вроде сожаления и обречённости. Я перехватила её взгляд, спросила: -Светлана, ты подумала, что это ребёнок Стаса? Нет, это не так!

Она опять удивлённо округлила глаза, но в этот раз уже радостно, немного наивно спросила:

-Правда?

-Правда, - улыбнулась я.

Она облегчённо вздохнула:

-Ирина, я хочу признаться: шла к тебе просто посмотреть и понять, чем ты так дорога Стасу! Он в последнее время с тобой проводит времени больше, чем со мной. Не приходил порой даже ночевать. Мне стыдно об этом говорить. Мне, вообще, стыдно было идти к тебе. Я с таким трудом на это решилась, но по-другому уже не могла! - она кусала губы, нервно ломала пальцы.

А я прекрасно понимала её состояние: она, вероятно, считала меня своей соперницей. Я-то, исключительно в шутку, назвала её так.

-Света, Карпов никогда не ночевал у меня, если ты сомневаешься! У нас с ним ничего нет. Ну, может быть, кроме дружбы и взаимопонимания, сочувствия друг к другу. Мы слишком хорошо знаем друг друга – долго работали вместе. Дорога ли я ему? Не знаю. Но, знаю одно: Карпов никогда не предаст своих близких, будет их защищать до конца! В своё время, за тебя Стас решился на отчаянный поступок. Его поставили перед выбором: он должен был убить меня в обмен на твоё здоровье и свободу. Как видишь, получилось так, что и я осталась жива, и тебя он вытащил из клиники. А сейчас Стас иногда помогает мне по просьбе своего покойного товарища, Миши Зотова - моего любимого человека. И, поверь, я не злоупотребляю его вниманием и свободным временем! Где он его проводит - увы, мне неизвестно. Он был очень занят делами в последнее время…

-Ира, прости меня, что плохо думала о тебе! Вернее, я не о тебе думала плохо, а думала: чем я плоха для Стаса? Он стал резок со мной, даже грубоват. Нет, это не всегда. Как будто накатывает на него что-то, потом он отходит, становится добрее, мягче. Стас хороший, очень хороший! – с восторгом в глазах и воодушевлением говорила она.

Я решилась спросить:

-Светлана, скажи: ты простила его за то, что он с тобой сделал? Ведь, именно он чуть не убил тебя.

Она печально улыбнулась:

-Простила! Это было очень трудно. Но, он смог исправить свою ошибку, искупить свою вину. Он был достоин прощения.

Давай, я расскажу тебе про себя?

-Давай! – кивнула я.

Торопиться было некуда, и мне, честно сказать, хотелось узнать о ней побольше.

«Знаешь, я и раньше была немного не такой, как все! – Светлана усмехнулась, - Про таких, как я, говорят - «с приветом!». Слишком открытая миру, наверное, немного наивная, тонко и обострённо чувствую ложь и фальшь. Я рано осталась без родителей, воспитывала меня бабушка, учительница русского языка и литературы. Она заметила, что я очень люблю рисовать, привела меня в художественную школу. Потом было художественное училище. Пробовала писать картины для продажи, но они шли неважно. Тогда я стала делать копии с известных картин – это давало возможность хоть как-то заработать себе на жизнь. Но мне хотелось создавать что-то своё, неповторимое. Была пара-тройка работ на выставках.»

Она наполнила свой бокал вином, отпила из него немного, потом продолжила свой рассказ.

«А потом случился тот роковой для меня вечер. Я задержалась у подруги, шла от неё пешком. Задумалась о чём-то своём. И вдруг передо мной появился странный человек в милицейской форме, с побитым лицом, в руке он держал пистолет. Я думала, что ему нужна помощь, хотела вызвать «Скорую», а он вытянул руку с пистолетом и выстрелил в меня. Глаза у него были страшные: пустые и холодные, словно стеклянные, а взгляд - отсутствующий! На мои просьбы о помощи он не ответил – не слышал меня. Просто прошёл мимо, начал стрелять по едущим навстречу машинам. Мне было так больно, холодно и страшно - я потеряла сознание. Очнулась на больничной койке. На животе и спине шрамы от пули, прошедшей навылет. Жизненно важные органы, кроме позвоночника, задеты не были. Но, мне и этого было сверхдостаточно: я с трудом могла ходить!