Ты - Моя Душа

— Света, Панкрат грозится дать приказ на убийство арестовавших его полицейских поодиночке. Или организовать побег, а потом начать их отстреливать. Я прошу тебя, СЕГОДНЯ. Бывших коллег своих пожалей. Я не ручаюсь за безопасность органов, пока Панкрат находится за решеткой, и я не шучу.

— Вот гад! Он, правда, обещал сбежать?! Опять?!

— Да. То есть угроза отстрела полицейских тебя не удивила? — хмыкнул Аверин.

— Я тебя умоляю! Он всегда обещает всех ментов завалить! Это я тысячу раз от него слышала. Черт! Как я ненавижу этих проклятых бандитов! — выкрикнула Света с невероятной тоской в голосе. — Когда же эти уроды вконец перестреляют друг друга?!

— Сказала женщина, которая сделала Феликса и Руслана Баринова моими постоянными клиентами, — съязвил Аверин.

— Прости, была в неадеквате! — пробурчала Светка. — Александр Анатольевич, моя не складывающаяся личная жизнь на твоей совести! Будешь должен!

— Сочтемся. Спасибо, Михеева.

Делегировав Светлане проблему с криминальным авторитетом, Аверин резко развернул машину. Нет уж! Он отказывается тратить собственное время на решение чужих вопросов. Хватит! Сегодня на повестке дня у него есть самое крупное дело за всю его карьеру: грандиозный скандал с собственной женой!

Войдя в квартиру, и даже не раздевшись, он в обуви прошел до спальни, где сидела, запершись на ключ, Арина. Он немного отступил от двери, взял размах и в один удар выбил её ногой. Арина вскрикнула от неожиданности и удивленно посмотрела на него, быстро захлопав ресницами. Александр остановился в пустом дверном проёме, широко расставив ноги и сложив руки на груди.

— Шлюха! — обозвал он ее именно так, как она просила. — Подлая предательница и дрянь! Я любил тебя, а ты меня променяла на какого-то… Сука ты, Арина!

Обомлевшая супруга не сводила с него широко распахнутых глаз. Еще бы! Никогда за тринадцать лет совместной жизни он не позволял себе в таких выражениях разговаривать с женой.

— Как ты могла?! — заорал он. — Как?!

В нем вспыхнула ярость настолько неведомой силы, что на секунду он испугался самого себя. Вся жгучая обида и адская боль — все чувства, которые он целый год прятал глубоко внутри, крепко нацепив тяжеловесный замок, мгновенно вырвались наружу.

— Ты хотела сделать мне больно? Ты этого добивалась? Увидеть, КАК мне не все равно? Поздравляю, Арина! Черт тебя дери, мне, сука, БОЛЬНО!

Аверин кинулся к небольшому шкафу и перевернул его. Посуда с оглушительным, хрустальным звоном вдребезги разлетелась на мелкие осколки. Он стал со всей силы пинать шкаф ногой. Побледневшая Арина вздрагивала при каждом его ударе о деревянную поверхность и тихо шептала:

— Саша, пожалуйста…

Разломав полностью шкаф, от которого остались одни щепки, выплеснув мучившую его ярость, Аверин поднял глаза на жену. Кажется, только сейчас, рыдающая взахлеб Арина, наконец, осознала, что натворила, пытаясь вызвать в нем ревность. Дыхание его сбивалось, прядь волос прилипла к потному лбу. Безжалостным взглядом смерил её с ног до головы.

— Встать! — рявкнул он, подойдя к ней.

— Бить будешь? — осторожно спросила осунувшаяся жена.

— Буду. Ты же просила.

Сжимающаяся в комок Арина всхлипнула и согласна кивнула. Медленно поднялась и зажмурилась, ожидая его карающего удара. Он притянул ее за плечи и приподнял кукольное лицо ладонью.

— Дура. Какая же ты… дура! — воскликнул Аверин и впился в ее губы адским поцелуем. Он вкладывал в него все: обиду и ярость, страсть и влечение, восхищение и невероятную до сих пор не прошедшую любовь к жене. Она не женщина, она — сущая ведьма! Пленила его с первого взгляда, и вот уже тринадцатый год держит в его в цепких чарах своего колдовского, любовного зелья. Каких, мать ее, доказательств его чувств к ней еще требуется?!

— Прости меня, Саша. Я умоляю тебя, прости меня… — шептала она, когда он оторвался от ее сладкого рта. Он ненасытно целовал ее лицо, глаза, щеки, пока она все время молила о прощении. И в этот момент, в эту секунду Аверин понял одну простую вещь: что бы ни сделала эта женщина, что бы ни сказала, ни учудила, он все равно не может от нее отказаться, потому что… без нее просто не сможет жить.

— Ты действительно хочешь, чтобы я тебя простил? — спросил он, вглядываясь в лицо любимой женщины.

— Да. Я на все согласна.

— Тогда выживи, Арина! Твою мать, ВЫЖИВИ! — сказал он и прижал ее к себе настолько крепко, насколько мог. Чтобы показать: он ее больше не отпустит… и сам никуда от нее не денется…

Глава 18