Ты моя надежда

Даже если бы я сидела в жюри присяжных и услышала свою историю, я не знаю, как бы себя чувствовала.

Я так виновата, крещена кровью чужих жертв.

Может быть, в этот момент я сошла с ума. Может быть, это и будет мое наказание.

Это не делает меня менее виноватой.

Я такая же убийца, как и Мейсон.

И даже больше, чем Джейс, в некотором смысле.

Я отвечаю на звонок.

— Привет.

Я жду, что это полиция, но это Кэт.

— С тобой все в порядке?

Я закрываю глаза. Приятно слышать ее голос.

— А должно? — спрашиваю я с болью, которую она даже не может себе представить. Она понятия не имеет.

— Все будет хорошо. Мне только что сообщили.

— Кто? — спрашиваю я, садясь прямее и подтягивая колени к груди. — Насчет Мейсона? С ним все будет в порядке?

Мне нужно знать.

— С Мейсоном все будет в порядке?

— Успокойся, — прерывает она меня.

Я неловко сижу, ожидая, когда она продолжит.

— Что ты узнала?

Она молчит на секунду дольше, чем я могу выдержать.

— Он на допросе, — говорит она. — Хотя теперь они могут обвинить его в препятствовании, но не более того.

У меня перехватывает дыхание.

— Препятствовании?

Я моргаю снова и снова, чувствуя головокружение.

— Это то, что я слышала. Ничто не вечно.

Мое сердце бешено колотится.

— Это не… Я не могу. — Я изо всех сил пытаюсь говорить, дышать ровно. — Кэт, ты должна помочь ему. Ты должна мне помочь.

Это мой шанс признаться. Рассказать ей все. Я откидываю голову назад и раскачиваюсь от желания выплеснуть все это наружу.

— Все в порядке, он этого не делал.

— Я знаю, что он этого не делал. Они не могут его посадить. Они не могут ни в чем его обвинить, — говорю я, умоляя ее, как будто знаю, как все это работает. Но я понятия не имею.

— Кэт, — говорю я, когда мой голос снова срывается, и слова признания угрожают вырваться наружу.

Он берет вину на себя, потому что любит меня.

И я позволяю ему это. Боже, как больно. Это так неправильно. Я прячу лицо между коленями, ненавидя реальность.

Он сказал, что любит меня, берет вину на себя. У меня даже не хватило смелости сказать ему, что я чувствую в ответ. Он сказал, что я люблю тебя, а я ничего не ответила. Он должен знать. Должен. То, что у нас есть, реально и осязаемо. Но мне нужно сказать ему лично.

— Его отпустят? — спрашиваю я и жду, затаив дыхание. Я слышу в трубке звуком ее глубокое дыхание, и я обнаруживаю, что наклоняюсь вперед, мои легкие сжимаются от необходимости дышать.

— Джулс, у них есть доказательства.

От ее слов у меня кровь стынет в жилах. Улики?

— Он этого не делал, — вырываются у меня слова.

Знаю, что произношу их я, но он в другом месте. Не здесь, не в безопасности в роскошного пентхауса отеля. Мейсон сидит в тюрьме за преступление, которое я совершила.

— Я знаю, что он этого не делал, — произносит она, и я не уверена, говорит ли она это для меня или действительно верит, что он этого не делал. Она продолжает. — Но раз они держат его так долго, значит, у них что-то на него есть, Джулс. Эван говорит, что у них на него что-то есть. Там что-то происходит.

Я судорожно сглатываю, не отвечая, пока Кэт повторяет мое имя снова и снова. Воспоминания о том, что произошло, преследуют меня. Кровь, жар, удар пистолета в моих руках.

— Что я могу сделать? — произношу я спокойным голосом, пока смотрю прямо перед собой, хотя ничего не вижу, кроме безжизненных глаз его отца.

— Мы ничего не можем сделать, Джулс, — говорит Кэт, и я качаю головой, хотя она не может видеть.

Я могла бы рассказать им все.

— Я еду туда, — произношу я.

— Я еду в отель, — отвечает Кэт. — Какого черта ты делаешь? — говорит она так, как будто мои слова абсурдны. — Не смей двигаться.

— Доверься мне, Джулс. Мейсон выпутается. Это всего лишь вопрос времени, когда мы узнаем, почему он все еще находится в заключении.

Я провожу рукой по волосам, чувствуя отчаянное желание что-то сделать.

— Я не могу просто сидеть здесь, — говорю я ей с отчаянием, очевидным в моем голосе. — Я должна что-то сделать.

— Пока нет, — говорит она. — Не волнуйся, с ним все будет в порядке. Я обещаю тебе. Тебе нужно оставаться там, где ты есть. Эван будет держать ухо востро. Я расскажу тебе все, что узнаю. Прямо сейчас они могли бы обвинить его в препятствовании, но они этого не делают… мы ждем, чтобы посмотреть, что у них есть. Просто подожди.

Я прикусываю зубами щеку, пока размышляю о том, стоит ли ждать. Это то, что Мейсон просил меня сделать. Я так устала ждать. Жду, чтобы снова почувствовать, жду правды, жду мести, жду, когда чувство вины уйдет.

— Я не могу… — начинаю я говорить, но мой голос срывается, и я закрываю глаза.

Я сглатываю, прежде чем укрепить свою решимость рассказать Кэт, но она прерывает меня.

— Просто подожди еще один день. Они не могут удерживать его дольше.

Чувство вины просачивается в мои вены, когда я киваю головой один раз, заканчивая разговор. Один день. Еще один день.

Я научилась жить без Джейса. И мне от этого было только лучше. Я счастливо жила во лжи. Фальшивая жизнь, лишенная реального смысла.

Я не знаю, смогу ли я жить без Мейсона, и я не хочу это выяснять.

Если я признаюсь, мы расстанемся.

Если он возьмет вину на себя, мы расстанемся.