Ты можешь изменить мир. Как 57 подростков боролись за свои идеалы – и победили

Пока я готовила «Регистрацию по крови», столкнулась с вещами, которые было трудно принять. Например, я заметила, что люди, которые делают самые добрые дела, страшно разобщены между собой. Врачи, благотворители и чиновники могут прилагать усилия, чтобы спасти человека, но при этом действовать несогласованно. Это глобальная проблема нашего общества: добро не концентрируется, оно постоянно разбито на маленькие фракции, а зло – апатия, безразличие, агрессия, жадность – как-то собирается, ходит рядком. Так хочется, чтобы идейные люди научились договариваться! Надеюсь, мой проект этому способствует.

Наш преподаватель Егор Алексеевич – можно сказать, «отец» издания – ясно дал понять, что задача журналиста – сделать так, чтобы людям легче жилось. И еще он честно предупредил нас на первом курсе, что журналистика – это боль и грязь, а не глянец и слава.

В «Развилке» мы часто сталкиваемся со сложностями, потому что многим вещам, имеющим прямое отношение к медиарынку, на факультете журналистики почти не учат. В первую очередь всему, что касается финансов: берясь за проект, мы не знали, как выстроить планирование, как искать инвесторов, как зарабатывать на том, что мы делаем. У большинства из нас родители надеются, что мы «наиграемся и перестанем», потому что деньги «на самом деле можно получать только сидя в офисе с 9 до 18». И это, конечно, очень демотивирует, потому что мы готовы заниматься своим проектом днями и ночами, если нужно, и вкладывать в него все, что у нас есть. Но у нас нет уверенности, что мы все делаем правильно, что сможем грамотно распорядиться средствами. С этим неспокойно живется.

Мне бы очень хотелось, чтобы «Развилка» стала медиа нового времени, чтобы в нашей редакции журналисты никогда не услышали от редактора фразы: «Ну ты же понимаешь, почему мы не можем это опубликовать». Я часто слышу, что для воплощения такой идеи нужно затевать проект в другой стране. Но ведь люди никогда не меняли мир полностью: они меняли его частями, постепенно. Я мечтаю, чтобы мы никогда не стали каналом пропаганды. Сейчас, к сожалению, в медиапространстве я вижу преимущественно ее, и не только на центральных каналах.

Мне кажется, у моего поколения просто невероятные возможности для познания этого мира: таких не было ни у кого прежде. Информации много, она вся доступна, почти никто не может тебя проконтролировать и ограничить. Но, к сожалению, в этом и проблема: слишком легко распылиться, сложно выбрать. И если говорить о ровесниках, то мы все пока очень зависимы от старшего окружения: вокруг нас люди, выросшие при диктатурах. Важно отстоять свою свободу в этом мире и не бояться ничего. Развивать интеллект, причем в первую очередь эмоциональный, чтобы слышать себя и быть с собой честными. Никогда не находить времени для скуки: мир слишком интересен. И верить в себя обязательно, потому что если не мы, то кто?

НАСТЯ

«ВСЕ МЫ ЕЩЕ УЧИМСЯ, НО УЖЕ СЕЙЧАС ХОТИМ ДЕЛАТЬ КОНТЕНТ, ЗА КОТОРЫЙ НАМ НЕ БУДЕТ СТЫДНО. КАЖЕТСЯ, ЭТО ПРОЕКТ, В КОТОРЫЙ Я ВЛОЖИЛА БОЛЬШЕ ФИЗИЧЕСКИХ СИЛ, ЧЕМ У МЕНЯ БЫЛО, НО ИМ Я ПО-НАСТОЯЩЕМУ ГОРЖУСЬ».

RAZVILKA.SPB

VK.COM/RAZVILKA_SPB

@RAZVILKA_SPB

RAZVILKA_SPB

4. Оспаривая мнения других

Йонатан, 22 года, Хельсинки, Финляндия

«Я считал себя некрутым, когда переехал в дом престарелых, но пожилые люди многому меня научили».

ЙОНАТАН

22 ГОДА, ХЕЛЬСИНКИ, ФИНЛЯНДИЯ

КОГДА МНЕ БЫЛО 19 ЛЕТ, МНЕ ПРИШЛОСЬ ПОЛТОРА ГОДА ПРОЖИТЬ В ДОМЕ ПРЕСТАРЕЛЫХ С СОТНЕЙ ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ. Я ПОЛУЧИЛ НЕВЕРОЯТНЫЙ ОПЫТ. Я БОЛЬШЕ УЗНАЛ О ЖИЗНИ И ИСТОРИИ.

Когда я только переехал, то думал по-детски – будто делаю что-то некрутое. Но странно, что друзья и друзья моих друзей считали совершенно иначе. Они постоянно меня поддерживали. Они говорили: «Как здорово, что ты делаешь это». Я быстро сообразил, что они правы.

У большинства жителей дома престарелых были семьи, но некоторые остались совсем одни. Одним было 70 с чем-то лет, другим – почти 100. Я присутствовал там как друг и помощник. Приносил кофе и проводил со стариками время. Делая все это, я видел, какими счастливыми становились их лица – просто из-за моего присутствия.

Я думаю, что им нравилась моя компания, потому что – кроме медсестер – все вокруг были одного возраста. А присутствие кого-то молодого делало все интереснее. Дарило новый взгляд на жизнь. Может показаться, будто пожилых людей заперли в доме престарелых подальше от внешнего мира – словно убрали в коробку. Но я и другие молодые люди возвращали их в мир.