Ты можешь проповедовать (СИ)

Прабху: Но они же все равно рядом, не в соседнем храме. Всё равно смотрят.

Гуру Махарадж: Нет, если кто-то хочет, он может и на расстоянии поддерживать связь с женщинами. Это вопрос желания. Но если человек настроен контролировать чувства, это поможет ему. Если он не настроен контролировать чувства, то какая разница, он может издали смотреть похотливым взглядом, рассматривать. Это вопрос уже желания. Но мы же хотим культуры, и вот этот порядок способствует культуре чистоты.

Прабху: Какими мыслями задаться, чтобы понять, как распространять Сознание Кришны?

Гуру Махарадж: Должно быть просто искреннее желание. И потом будет процесс. Каким он будет конкретно у вас или еще у кого-то – я не знаю. Вот у меня это тоже было своеобразно. Например, я прошел через очень сложный опыт проповеди в институтах и университетах Петербурга. Очень болезненный опыт у меня был. Это были 90-е годы. Мне дали задание в петербуржском храме, чтобы я проповедовал в университетах и институтах студентам, молодежи. Но время уже было такое, когда нас стали признавать опасной сектой. То есть в институты нас не пускали. Раньше мы приходили куда угодно, и нас пускали. Не знали что это, Восток, учение, интересно, люди сбегались со всех курсов,  там был ажиотаж, киртаны начинали с ними петь, танцевать, прыгать до потолка. Но а потом была обратная реакция. И вот в этом время я должен был ходить по университетам и проповедовать. Именно в это время. Это было примерно в течение двух лет. Около двух лет тяжелого опыта. И куда бы мы ни пошли, нас нигде не принимали. Как только слышали «Сознание Кришны» - нет, только не кришнаиты.

Тогда тактика изменилась. Мне дали одну самую красивую брахмачарини. У нее прическа была, она макияж делала в то время, вот ее и выбрали, и она ходила к этим всевозможным ректорам, и говорила что-то косвенное. Что мы расскажем о вегетарианстве, о чистом образе жизни, «у вас студенты курят? -  вот мы об этом тоже поговорим». Она могла представить всё это. И вид у нее был тоже соответствующий. Тогда двери открылись сразу же повсюду. А я даже не знал, что она предлагала им. Понятия не имел, просто проповедовал и всё. И нас иногда просто посреди лекции останавливали и выгоняли, бывало такое. Просто преподаватель вставал и говорил – «всё понятно, вон отсюда вообще!» Вот так было.

А потом ситуация изменилась, они вдруг открыли двери. «Сознание Кришны? Хорошо, заходите». Но они работали со студентами, им было интересно, кто кого победит. Они прорабатывали студентов – «вот перед вами секта, сейчас придут сектанты, у них есть своя философия и учение, у них есть свои сети, вам нужно распознать эти сети. Разоблачить и одержать победу». Я не знал этой установки.

То есть ситуация менялась постоянно. И они слушали лекцию очень внимательно, записывали всё, я думал – «вот, здорово!» А потом, боже мой, это был ад! На меня все нападали, я только успевал отбиваться. Иногда преподаватели мне потом жали руку, трясли – «это было потрясающее, это запомнится на всю жизнь, такая битва!» Просто как битва, просто как гладиаторы показывают свое искусство, вот в таком духе. Не столько учение их задевало, сколько способность отвечать на вопросы, знание какое-то, искусство отвечать, опровергать аргументы. Это было около двух лет.

Потом я подумал – «нужно что-то делать по-другому. Видимо, моя проповедь не доходит, неквалифицированна, неубедительна». У них есть какая-то установка, у всех есть какая-то установка, правильно же? Но проповедь должна быть убедительной, более сильной. Как же им всё это убедительно представить, логично?

И тогда у меня появилась вот эта схема в уме, из стиха Бхагавад-Гиты – «Живые чувства выше мертвой материи, ум еще выше…» И у меня появилась схема, всё. Я попробовал. И интересно, что произошло на первой же такой лекции. Я им показал схему, все эти уровни сознания, до Сверхдуши уже добрались, стали говорить о сверхъестественных вещах, которые в жизни тоже существуют, и подтверждения им. И атмосфера стала меняться.

Преподаватель сказал – «можно с вами поговорить после лекции?» Он почувствовал доверие. И он спросил:

- Вы же, наверное, со Сверхдушой связаны? Ведь вы же сказали, что занимаетесь йогой.

- Да, как то связан. А что вы хотите?

- У меня сын пропал. Он уехал в Америку и не вернулся. Вы можете сказать, где он и когда вернется?

Я не знаю что сказать.

- Вернется осенью.

Я просто подумал, что зимой же холодно, как только холода наступят, он наверняка вернется в Россию. Денег нет, жить негде, холодно будет и осенью вернется. И он вернулся осенью (аплодисменты). И я их потом случайно увидел в метро, в Петербурге. Я зашел в метро, он уже с сыном сидел. И он ко мне идет, улыбается, через весь вагон, прямо ко мне в объятья. «Как вы сказали – так и произошло! Он вернулся, вон он сидит! Вернулся осенью! Всё как вы сказали – был разочарован, денег не было, вернулся. Приходите в институт! Я вам открою двери во все аудитории, проповедуйте».