Ты (не) мой спаситель

Даже идя спиной к мужчине, ощущаю исходящие от него волны злости и недовольства, хотя сделала так, как он велел. Мы оказываемся в комнате, проходим к шкафу, открываю дверь и нажимаю на мебельную стенку в определённом месте. Слышится щелчок. Распахиваю потайную дверь, продолжая держаться за неё, выжидающе смотря на Лирссман.

Да, это не моя спальня, туда его везти не собиралась. Не хотелось, чтобы о моём личном оплоте спокойствия кто-либо знал. А в этой гостевой находилось небольшое три на три потайное укрытие, где не было ничего, кроме небольшого мягкого диванчика и стеллажа с пластиковыми бутылками с водой и целой полкой овощных консервов. Террел был таким большим параноиком, что на каждом этаже располагались подобные комнаты для экстренных случаев. Здесь можно было спрятаться на какое-то время, и при этом чувствовать себя в относительном комфорте, а наличие воды и еды — вообще сказка.

Лирссман не торопился заходить. Внимательно оглядел сам шкаф, дверцу, заглянул внутрь, нащупывая выключать и зажигая одну единственную лампочку на стене. Осмотрел каждый угол, уделив особое внимание стеллажу с едой с водой. Внутрь так и не зашёл. Напоследок бросил взгляд на диван, щёлкая выключателем.

— Зачем ты тут сидела? — сухо поинтересовался, держа во внимании своих острых глаз, а я ощущала себя на детекторе лжи.

— Меня бы тут никто не нашёл, — пожала плечами с полным равнодушием.

— В нашу спальню никто бы не зашёл без твоего разрешения.

— Даже ты?

Мужской взгляд стал более цепким и…жалящим.

Ришард даже не предупредил, что отныне мы будем жить в одной комнате, и сейчас вёл себя так, словно в этом нет ничего странного. И это злило. Только я всё равно не собиралась устраивать разборок на этой почве, хотя уверена, супруг ждал именно этого.

— Покажи мне все потайные комнаты и ходы резиденции, — велел, закрывая потайную дверь, а затем и сам шкаф.

— Нет, — твёрдо ответила, чем удивила даже саму себя.

Лирссман стоял полу боком, а после моего ответа замер, медленно поворачивая голову. Его лицо походило больше на маску палача, и во взгляде не было и капли милосердия. Я играла с огнём, но в этот раз что-то надорвалось во мне, и не собиралась делиться столь личным.

— Элеонора… — предупреждающе протянул, словно желая одним взглядом пригнуть перед ним на колени.

— Это единственное, что осталось у меня от отца. Он доверил «это» только мне, и даже после его смерти я не пойду против него. Можешь ударить меня, хоть убей! Я ничего не расскажу и не покажу, — настаивала на своём, впиваясь пальцами в руки, сложенные под грудью.

Казалось, мужчина целую вечность изувечивал меня своими холодными глазами, но вскоре покинул комнату, а когда за ним захлопнулась дверь, я громко выдохнула, прислоняясь к позади находящейся стене, медленно оседая на пол.

«Неужели Ришард отступил?», — всё спрашивала себя, не веря.

Но за окном окончательно стемнело, а в гостевую никто не врывался, прислушиваясь к звукам, даже шорохов никаких не слышала, тем более шагов…

* * *

— Что за…? — сонно буркнула, дёрнув плечом, морщась от боли.

Когда глаза привыкли к яркому солнечному свету, бьющему из окна, оглядела пространство вокруг, с недоумением отмечая, что сидела на мягком ковре на полу, где меня оставил Лирссман. Учитывая явно раннее утро, я пробыла тут всё ночь. Не помню, в какой момент уснула, но из-за твёрдой поверхности под собой и скрюченной позы, ныло всё тело, и даже небольшая зарядка не помогла. Удивляло и то, что никто не вернулся за мной, хотя изучив Ришарда, он бы забрал меня и по среди глубокой ночи, утащив в свою берлогу.

«Неужели, я так сильно его задела вчера?», — неопределённо хмыкнула, покидая комнату и вскоре оказываясь в спальне супруга.

Назвать эту комнату «нашей», язык не поворачивался. Кроме моих вещей здесь ничего не было «моего». Но сейчас отметила полностью застеленную кровать. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, а значит, Лирссман не ложился спать или…вовсе не ночевал дома. И от подобного предположения что-то неприятно кольнуло в сердце, но, сбросив наваждение, зашла в гардеробную, отмечая небрежно лежащий костюм на пуфе. Подняв пиджак, машинально собираясь повесить на плечики, вспомнила, что именно в этом самом костюме вчера был Ришард. Нахмурившись, поднесла дорогую ткань ближе, вдыхая запах элитного одеколона и сигарет.

«Не помню, чтобы Ришард хоть раз курил

».

По итогу аккуратно сложила костюм вместе с рубашкой, укладывая в ящик для грязного белья.

Понятно, что мужчина не расхаживал сейчас голышом по дому, но от изобилия вещей даже предположить не могла, во что переоделся супруг. Да и вообще…

«Это не моё тело. Он имеет полное право делать, что пожелает».

И тут же новое…

«Нет. Не имеет!».

Вот только моя обида не являлась тем фактором, из-за которого было позволено что-то предъявлять Лирссман. Если он куда-то сорвался после нашей стычки, наскоро переодевшись, это — его право.