Ты не заставишь меня

— Виски со льдом, – бросил Марат подбежавшему к нам официанту.

— Чай, – сказала я.

— Алина…

— Я не пью, – твердо отрезала я. — Никакого алкоголя!

— ЗОЖ? – усмехнулся Марат. — Ты в кругу мужчин – пить придется.

Я отмахнулась от Марата.

Некоторые правила я готова принять, некоторым комфортом – пожертвовать, но не здоровьем своего ребенка.

— Ну? Как тебе здесь? Наверху есть кабинеты… не только для траха со шлюхами, – весьма откровенно произнес Марат. — Охрана отличная, ЧОП – наш, больница неподалеку. И все нужные люди под рукой.

— Мне подходит.

Ладонь Марата обожгла мое колено. Я хотела сбросить ее, хотела объяснить, что все это не для меня, но меня обожгло кое-что еще.

Предчувствие.

Воздух загустел, я сама застыла в замедлении, а время будто понеслось мимо меня. Такое бывает, когда стоишь между железнодорожными путями, и мимо несутся поезда.

Ты стоишь, а они – едут.

Тревожное чувство.

Сейчас оно усилено в миллионы раз, кожу покалывает, а сердце… сердце разрывается. Слюна горькая и вязкая, я сглатываю ее. Ладонь Марата медленно движется по моему бедру, я не скидываю.

Мне плевать. Тут что-то другое.

Будто в меня целится снайпер, и через секунду я перестану дышать.

Сама не знаю зачем, медленно поворачиваю голову вправо, и мое время останавливается. Ведь я вижу его.

Высокого, крепкого мужчину. Широкий разворот плеч, тренированное тело, легкая хромота, или… или это ленца. Темные волосы – чуть влажные. Либо только недавно из душа, либо с улицы, где идет снег.

Он идет, а я просто не верю своим глазам. Чувствам верю, глазам – нет, ведь это же… это же…

Это Демьян!

Я сошла с ума? Мне кажется? Я брежу?

Меня пристрелили, и я вижу предсмертные галлюцинации?

Ладонь Марата уже на внутренней стороне моего бедра, прошло всего-ничего, каких-то несчастных секунд десять, а будто – вечность.

Я продолжаю наблюдать, как Демьян идет к бару, а с обеих сторон от него – живые секс-куклы. В униформе. Короткие платья, шпильки, блестящие волосы – инстаграммная внешность.

Демьян обнимает их.

И не видит меня. Не смотрит, хотя вот она – я.

Но почему у меня такое чувство, что он меня видит? Почему?

Он ведь умер! Этого быть не может, я стреляла в него, я видела кровь, я слышала хрипы.

Он умер, и я тоже? Умерла?

— Виски, – услышала я знакомый, пробирающий голос. — Бутылку. Стаканы. Лед. Девочки, заказывайте, что хотите.

— Виноград и… , – начала мурлыкать одна из секс-кукол.

Демьян остановился напротив нас, всего шагов десять, и сразу взглянул прямо в мои глаза. Ни на лицо, ни на губы – в глаза.

Как выстрелил.

Глаза в глаза, они как та темная вода, в которой я тонула, задыхалась. Затягивают в глубину к чудовищам. Я вижу в них свой приговор.

— Значит, не новый босс, а все тот же, – хмыкнул Марат, и махнул рукой. — Демьян, где пропадал? Из-за тебя тут шумиха?

Он криво усмехнулся, не глядя на Марата.

Взгляд его по-прежнему на мне.

А ладонь Марата уже… черт, что он творит? Я положила свою ладонь на его, и медленно отвела в сторону, продолжая следить за Демьяном, который вернулся из мертвых.

— Мур-мур, красавчик, – кукла потерлась о Демьяна всем своим телом, поднесла к его губам виноградинку, и он принял ее.

Глядя при этом на меня.

Меня как кипятком ошпарило. Я сейчас в обморок упаду!

Он живой, здесь, со шлюхами, а я… я…

— Мне нужно отойти, я скоро, – хрипло пробормотала я и, не дыша, прошла мимо Демьяна.

Пара ступенек вниз от бара, столы, коридор, и вот она – спасительная дверь уборной, к которой я прижалась спиной, едва закрыв.

— Боже мой! – всхлипнула, прижав сжатую в кулак ладонь к губам. — Живой! Он жив! Или я все же сошла с ума?

Шаги даются тяжело, но я дошла до отделанных под мрамор раковин, и уперлась в одну из них руками. Мне нужно умыться, нужно понять – это бред или правда, и вернуться.

Или сбежать.

Резко выдохнула, и хотела уже повернуть кран, как услышала, как открывается дверь. Мое уединение разорвали.

В зеркало я увидела, как медленно и верно ко мне приближается темная мужская фигура.

— Привет, – поздоровался он таким знакомым хрипловатым голосом, — любимая.

Оглянулась.

Мне не мерещится, это он. Восстал из мертвых, приближается ко мне.

Поясницей оперлась на раковину, пальцами вцепилась в ее холодные края. Демьян остановился в нескольких шагах от меня.

Смотрим друг на друга, и шумит зал далеко за стеной.

Мне страшно.

От его взгляда.

Все это время тот вечер в памяти будто в тумане был смазан, а сейчас, когда Демьян стоит напротив – я так четко все вспоминаю.

Как он упал после выстрела, и как я побежала, бросила его там одного. Как машину ловила и ехала куда-то, я до ночи каталась по городу, а потом оказалась у больницы.

Лара лежала в реанимации, а я сидела в коридоре до утра.

Я так больше и не вернулась туда, в его квартиру.

А его спасли.

— Что молчишь? – он подступил еще ближе, усмехнулся на один уголок. — Не рада что ли, Алина?

Сглотнула.

Тело словно окаменело.

А Демьян подошел почти вплотную.

И схватил меня за горло.

— Ты язык проглотила? – выдохнул он мне в лицо, и я поморщилась, от него спиртным пахнет, и злостью, и гневом, если у этих эмоций есть запах, то он такой – крепкий, острый.