Ты не заставишь меня

— А ты?

— А у меня еще остались дела.

— Какие? Ты простил ее?

— Нет.

— Убьешь ее?

Поднялся и застегнул рубашку.

Я стараюсь не думать, зачем же мне напоминать, эта фамилия – Коваль – она и так из каждого утюга транслируется, я дела не могу спокойно вести, всюду сталкиваюсь с ней.

Пока не лично.

Но она мне уже мешает.

Все наши прежние партнеры после смерти Руслана к Алине перешли по наследству. Но не всех устраивает, что бизнесом теперь рулит баба. Алина – не дурочка Лариса, у которой на уме одни шмотки и презентации.

Но все равно, где это видано.

Убью ее – и этот цирк закончится.

— Подумай на счет квартиры, Надя, – набросил куртку и наклонился. — Хорошо?

Она закусила губу. Не ответила.

Вышел из кабинета, по ступенькам сбежал вниз. Нога еще побаливает, еще даже прихрамываю. Но скоро верну прежнюю форму.

В машине включил музыку, вырулил с парковки. Щелчок зажигалки, сигарета в зубы, пара звонков – порядок.

Не знаю. Может, когда-нибудь потом. Когда время пройдет, и этот зуд в груди утихнет, я проснусь однажды утром – а рядом Надя.

Может, так будет.

Но не сейчас.

До города добрался за полчаса. До казино по пробкам – еще столько же.

Припарковался, сунул бумажник в карман.

— Коваль здесь? – спросил у охранника на входе.

— Назначено?

— Нет.

— Алина Руслановна принимает только по записи. Но вы проходите, сегодня у нас большая игра. Интересная программа.

Он посторонился.

Сдал куртку в гардероб и усмехнулся.

По записи она принимает, стерва.

Прошел в зал.

На сцене рыжеволосая певица фальшивым голос запевает что-то джазовое. На официантках короткие кожаные шортики и рубашки, завязанные узлом чуть выше пупка. Сетчатые чулки.

За столиками развалились важные шишки города. Лениво потягивают спиртное и следят за редкими игроками у столов с картами.

Еще не началось.

А изменения уже видны. Раньше у официанток другая форма была. И певички этой тут не было.

Прошелся по залу, поздоровался со знакомыми, проверил время и посмотрел наверх.

Там приват-номера, до которых мне неделю назад не дали дойти. И, должно быть, владения моей королевы тоже там. Которая только по записи принимает.

— Организуй мне спутницу, живенько, – ухватил за руку пробегающую мимо девицу–администратора. — Наверх хочу подняться.

— Поняла, – она кивнула и юркнула в коридор, скрытый черными плотными шторами.

Успел выпить порцию виски в баре, когда ко мне подошла девушка – высокая, с завитыми черными волосами, в желтом коротком платье.

— Должно быть, меня ждете? – спросила низким грудным голосом. — Угостите коктейлем?

— Потом выпьешь, – схватил ее за руку и потянул к лестнице, мне не до этой херни. Поднялся по ступенькам, прошел мимо охранника.

— Девятая комната, – подсказала девушка, протягивая мне ключи.

— А там у вас что? – показал на противоположный коридор, заставленный полиэтиленовыми мешками со строительным мусором.

— Там кабинеты. Начальница. Ремонт пока идет.

И, наверняка, повсюду камеры.

— Заходи пока, – втолкнул девушку в номер. И щелкнул пальцами. — Эй, секьюрити, иди сюда. У нас тут дверь заклинила.

Парень в форме обернулся. Нахмурился и пошел в мою сторону.

— Где дверь заклинила? – с подозрением остановился он в паре шагов от меня.

— В ванной комнате.

— Я позову администратора.

— Да зайди ты, сам посмотри, я ждать что ли буду, – толкнул его в номер. Выхватил рацию из рук и двинул кулаком, когда тот попытался выскочить в коридор.

Он вырубился, с одного удара кулем рухнул мне под ноги.

Моя дама уже начала стаскивать с себя платье, обернулась.

— Что происходит? – она коротко взвизгнула.

— Телефон есть?

— Н-нет, – она прижала платье к груди и отступила. Посмотрела на лежащего без движения охранника.

— Отлично. Этот пусть отдохнет. Я скоро, – захлопнул дверь и сунул ключ в карман.

Бесшумно ступая по темному ковру, дошел до площадки, пересек ее и оказался в другом крыле. Мимо мешков с мусором и распахнутых дверей, из которых пахнет краской и лаком.

Дошел до конца коридора.

Последняя дверь закрыта.

Повернул ручку и шагнул в комнату.

Бинго.

Коваль сидит в кресле. Босые ноги закинула на стол. Туфли валяются на полу. Строгая юбка задралась, оголяя колени и бедра.

Перед ней стоит монитор, синеватый свет идет от него и желтый от настольной лампы.

Ее глаза закрыты.

Устала, маленькая.

Спит.

Ладно хоть гандона Марата поблизости нет. Или я бы не сдержался.

Медленно прошел по кабинету до стола. Поглядел на черные пряди волос, выбившиеся из заколки, упавшие на лицо. Даже в неярком свете видно – под глазами темные круги залегли.

Уработалась, сучка.

Наклонился и пристальнее всмотрелся в расслабленное во сне лицо. Такая беззащитная. Протянуть руку и сдавить тонкую шею, минута – и ее жизнь оборвется.

Длинные ресницы дрогнули. Алина распахнула глаза.

Секунда – мы смотрим друг на друга, и в голове на быстрой прокрутке проносится все, что с этой женщиной связано, тот миг, когда я ее увидел впервые, три года, когда я был правой рукой ее отца, наш месяц, когда она подо мной кричала, целовалась, обнимала и горела, тот день – когда она наставила на меня оружие, секунда – и Алина резко дергается в кресле, садится.