Ты не заставишь меня

— Сегодня, да? – уточнил Демьян, и Марат кивнул. — Приду. Там и обсудим. Возможный размер штрафа.

Демьян развернулся, и ушел.

А следом двинулись и мы.

— Уверен был, что придется стрелять, – недовольно прошипел Марат.

— Разочарован, что не пришлось?

Марат просверлил меня глазами, и не ответил.

Иногда мужчины – те еще идиоты. Любят кровь, любят бойню. Но где-то в мире есть и нормальные мужчины, обычные. Хипстеры в укороченных джинсах, айтишники, добирающиеся на работу на электросамокатах. Обычные люди.

Просто меня окружают другие мужчины. И жизнь у меня совсем другая, нежели у других.

— На переговорах я буду рядом. Хотя, Демьян мог бы обсудить все здесь, – процедил Марат, когда мы сели в машину. — Он переоденется, и явится на аукцион. Нам тоже нужно приготовиться.

Аукцион живого товара. И Демьян не стал уточнять – что за мероприятие, где и во сколько. Для него это словно… привычно.

Интересно, он покупал кого-то из девушек?

Я выдохнула сквозь стиснутые зубы, одуряющая злость волной по телу прошлась. Конечно же, Демьян участвовал в подобном. И покупал. И имел их.

— Платье надень, и макияж нанеси, – бросил Марат на прощание. — Аукцион скоро начнется.

В темноте подъехали к казино, и когда я собиралась выйти из машины – Марат удержал меня за руку.

— Волнуешься? – спросил, развернувшись ко мне. — Все будет хорошо.

— Неужели? – вскинула бровь. Он чуть склонил голову, и наши лица на одном уровне. Сидит близко, и до меня долетает запах его парфюма.

Подташнивает.

Он молчит.

— Марат, я устала, – высвободила руку и распахнула дверь, выбралась на улицу.

Снег скрипит под ногами, впереди светятся окна казино, напротив крыльца десятки машин, в “Джентльмен Джек” сегодня будет вакханалия.

Оргия и разгул.

— Алина, ты забываешь, что я тебе не враг, – Марат догнал меня уже в холле, когда я передавала гардеробщице шубу. — Сегодня у тебя был тяжелый день, – он рывком стянул с себя куртку. — Надо расслабиться.

Ощутила его руку на своей шее, и отшатнулась, ладонью накрыла пластырь.

— Болит? – спросил он, проникновенно заглядывая мне в глаза. — До сих пор себя виноватым чувствую.

— Так ты и виноват, – хмыкнула и двинулась к распахнутым дверям зала. — Наверное, мне нужен приличный начальник охраны. И…

— Ну я тебя прошу, – он нагнал меня, рукой обвил талию. — Не начинай. Просто давай выпьем. Расслабься. Отпусти себя.

Прекрасный девиз, вот только место неподходящее. И компания тоже.

В зале темно, лишь отдельные лампы ярким полукругом освещают сцену в углу. Там ведущий – мужчина в смокинге и с черной маской на глазах, он голосит в микрофон.

А вокруг гости. В черных плащах, как Зорро. Спасители. Благотворители. Готовые кучу денег пожертвовать за красоту и любовь на одну ночь.

— Туда, – Марат подвел меня к столику в вип–зоне, за которым Демьян сидел в тот вечер. Когда я его выставила из казино.

— Что вам принести, Алина Руслановна? – он надавил на мои плечи, усадил на диван. — Шампанское? Слышала что-нибудь о традициях пить игристое? Это полезно.

– Давай минералки. Она тоже с пузырьками, – улыбнулась, и замерла, когда в дверях зала показался Демьян.

Его фигура четко обозначилась в полосе света из холла, а возле него нимфа в белом коротком платье. Она накинула ему на плечи плащ и протянула маску.

Демьян надвинул маску на глаза и шагнул в зал. Посмотрел по сторонам.

Неловко взмахнула рукой, показывая, где я, внутренне затрепетала, когда он, немедля, пошел ко мне.

— Зачем надо было уезжать со склада? – привстала на диване, встречая его, — если ты сразу за нами приехал. Ради аукциона? И как часто ты в них участвовал?

— Я тебя поражаюсь, Коваль, – он уселся напротив и к нему тут же бросилась нимфа-официантка с подносом. Он с улыбкой взял бокал. — Работаешь в этом притоне. И моим моральным обликом недовольна.

— Ты ругаться пришел?

— Нет. У меня полно денег. И я пришел их тратить, – он отпил шампанского и поправил маску на глазах.

Недоверчиво уставилась на него.

О чем он говорит? Он ведь не будет…

— Забыл, как тебя уже один раз отсюда выставили? – не удержавшись, подалась вперед, к нему.

— Алин, ты знаешь, чего я хочу, – он тоже наклонился. Крохотный столик, разделяющий нас, и все. — У меня никого нет, – напомнил он, и в его черных глазах блеснули ламы, так гипнотически, как звезды в космосе. — Есть только ты. Женщина, которая убить меня пыталась.

— Ты же знаешь, Демьян.

— Не перебивай, – он придвинулся еще ближе, широко расставив руки оперся на стол. — Мы с тобой всё потеряли. И если что-то с моим ребенком случится – я тебя застрелю.

Его тон спокойный, размеренный. Взгляд потяжелел, стал жестким. Он не шутит, и это не эмоции, он уверен, ведь позади и, правда, больше нет ничего, разрушенные мосты.

— По-твоему, мне плевать, что будет с ребенком? – оскорбилась, как он может такое мне говорить, я ведь уже люблю этого малыша, их обоих.

— По-моему, да, плевать, – подтвердил он, поднял бокал и приблизил к моим губам. — Выпьешь, Коваль? За здоровье.

— Что ты делаешь, – в раздражении отбросила его руку, расплескав по столу Абрау-Дюрсо.

Тяжело выдохнула и откинулась на диване.