Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака

— Так Ксении Блаженной свечку пришла поставить, — нашлась, что ответить Настя, тут же скрестив по-детски пальцы за спиной.

— Знать припекло в жизни, раз пришла в такую рань? — снова спросил служитель.

— Да уж припекло — что правда, то правда! А у вас здесь что, хоронить кого будут? — глядя на свежевыкопанную яму, спросила Настя.

— Да бандита одного, царствие ему небесное, привезут.

— А какого бандита?

— Вишь, любопытная какая. Рыжова какого-то. А тебе то зачем? Для Бога все равны: и бандиты, и не бандиты, милая. Ну, я пойду. А ты зайди в часовню и помолись, небось, есть за что прощения просить.

«Господи, какое совпадение. На ловца и зверь бежит», — подумала Прокофьева о тех, кто будет хоронить Дыма.

— Только, если я сейчас пройду и помолюсь, — сказала она себе, исходя из знания законов литературного жанра, — то меня точно грохнут. Потому что я уже вроде как больше с чертом, чем с его апологетом, так пусть и бережет, если ему это все нужно, черт. Ах, дуальный бог, дуальный бог, зачем вся эта трагикомедия? Ладно, прошу тебя в любом образе, чтоб меня сегодня не грохнули и не поймала милиция. А там ты со мной разберешься за все грехи или просто ошибки, если они вообще присутствуют в жизни, в чем я глубоко сомневаюсь. Один фарс. Только не сейчас.

Денег, чтобы купить и поставить свечку, у Насти не было. Поэтому она лишь постояла возле могилы Ксении Блаженной, сделав вид, что о чем-то ее просит. Потом зашагала к часовне, осеняя себя крестом.

— А можно я здесь останусь, посмотрю на этого бандита? — спросила Настя все того же служителя. — Я журналистка по профессии, может, пригодится для репортажа. Я знаю, что такое любопытство — грех, но все же можно?

— Да оставайся, Бог с тобой. Бог всех принимает такими, какие они есть, всех прощает.

«Правда, неизвестно иногда, за что прощает, — подумала Настя. — Знали бы вы сейчас, дедушка, что у этой «принятой» и «прощенной» пистолеты в сумке. Хотя вам, наверное, все равно. Сказали же, что «всех принимает». Значит, и мне место найдется».

Настя постояла некоторое время в часовне. Затем еще немного побродила по кладбищу. Действительно, где-то через час подъехала процессия из тех, кто предпочитает в повседневной жизни, а не только на кладбище наряжаться в черный цвет. В часовне началось отпевание, по сути, ее последнего мужчины.

«Надо же такому случиться, — подумала Настя, — что и сюда его в могилу провожаю. Вот что называется судьба».

По правую от нее руку стоял коренастый качок, с которым Прокофьева перекинулась взглядом.

— Извините, вы были другом покойного? — позволила себе задать тихонько вопрос Настя.

— Да. А вам какое дело? — окинул ее мрачным взглядом молодой человек.

Если бы Настя поспала ночью хоть немного, наверное, она бы отдавала себе отчет в том, что рискует. Но поскольку бессонница напрочь сняла с нее все тормоза, шла ва-банк.

— Мне нужно с вами поговорить… Я была его женщиной, — немного помедлив, сказала Прокофьева.

— Что-то я не помню такую, — вновь смерил Настю взглядом «друг», которого звали Филимоном и который, действительно, как и все собравшиеся, в каком-то смысле дружил с Савелием Рыжовым по кличке Дым.

— Ну, пусть не была я его женщиной. Но мне очень нужно с вами поговорить по серьезному делу, — твердо сказала Прокофьева.

— Хорошо, положим Дыма в могилу, поговорим, — сказал Филимон, пораженный проявлением твердости духа в этой незнакомке.

После того как тело Дыма предали земле, Филимон отослал братков к машине и подошел к ожидавшей его поодаль Насте.

— Ну, что скажете, мадам?

— Пистолет узнаешь? — показала Настя Филимону выуженное из сумки оружие.

— Да, это пистолет Дыма, — кивнул Филимон. — Откуда он у тебя?

— Я его подобрала у трупа вашего друга. Мы вместе прятались от банды Полкана. Он меня, что называется, прикрывал.

— А ты кто такая? — недоверчиво спросил Филимон.

— Та, кого заказал Носку Полкан. Ты знаешь, что они с Савелием не поделили? Что он ему проиграл? Я хочу знать, из-за чего Полкан охотился на Савелия и как с ним был связан Кандидат?

— Ладно, поверю тебе на слово, — ответил Филимон. Видно, Настя с ее напористостью чем-то ему приглянулась. — Полкан проигрался Савелию в карты. И отдал ему вместо денег какой-то камень, который неизвестно как надыбал. Вроде привез откуда-то из-за бугра. Так вот Савелий поперся к этому коллекционеру, Кандидату, чтобы узнать его реальную цену. А того убили. Наверное, Полкан его и замочил. А Савелия подставил. Сосед Дыма отмазал, подтвердил, что тот был не при делах в это время. Этот сосед раньше в ментовке работал. Ему и поверили.

— Кандидат живой. Я его видела. А сосед-то и заложил Савелия Полкану. Он стучит Полкану.

— Надо же… — пробормотал Филимон. — А ты откуда знаешь?

Но отвечать Прокофьевой не пришлось. Как раз в этот момент за кладбищенскими воротами раздался грохот. Машина с поджидавшими Филимона братками взорвалась, когда тот из братков, который сидел за рулем, включил зажигание. Стоявшие рядом на другом конце кладбища Настя и Филимон переглянулись.