Ты подождешь меня там

Но содержимое шкафа-купе свидетельствовало о том, что здесь обитает все-таки молодой человек, которому к тому же небезразлична собственная внешность. Внушительный гардероб наверняка требовал немалых вложений. Возможно, именно рациональное ведение домашнего хозяйства позволяло Василию модно одеваться, поскольку на зарплату дворника особо не разгуляешься. Многочисленные рубашки и футболки, носки разнообразных цветов, джемперы и свитера, пять пар джинсов и три костюма – все чистое, отглаженное, на своих местах. А еще четыре куртки и плащ. Обувь начищена и разложена по коробкам.

Петр Петрович терпеливо, не торопясь, сантиметр за сантиметром, обследовал шкаф. Должны же быть у молодого человека какие-то тайны личной жизни! Письма или фотографии – все то, чем Василий мог дорожить, но, зная характер Клавдии Семеновны, прятать от ее суровых глаз.

Так и есть: в одной из коробок с надписью «Конспекты» обнаружился пакет, а в нем – фотоальбом.

На всех фотографиях смеется девушка из парка.

Вот она в узком и длинном, до пола, красном вечернем платье, с накрашенными, как у женщины-вамп, губами.

Вот вся в бантиках, оборочках и тесемочках – эдакая барышня-крестьянка.

А вот в купальнике, играет солнцезащитными очками и смотрит в объектив призывно и дерзко.

На обороте каждой фотографии – печать: «Модельное агентство «Мистер и миссис Стиль».

Следователю захотелось вскочить и помчаться прочь из квартиры, прижимая к груди добытый трофей, но он пересилил себя и продолжил обыск.

Помещение угнетало теснотой. «Меня бы на недельку поселить в квартирку такого размера, я из нее быстро склад сделаю, – подумал Петр Петрович. – Я большие-то пространства без усилий загромождаю».

Кроме шкафа-купе, в комнатке имелся еще стеллаж с книгами, а также диван, журнальный столик и тумбочка с телевизором.

На тумбочке стояла большая черно-белая фотография в рамке – молодая симпатичная женщина в осенней куртке несмело улыбается на фоне моря. На ее плече лежит мужская рука – тяжелая, с толстыми квадратными пальцами, с массивным перстнем в виде русалки. Никакой зелени изумрудов, никакого темно-желтого золота – все только черное и только белое. Но описание бармена точно: губы русалки кривятся в наглой усмешке, а глаза того и гляди вылезут из орбит. Сам мужчина в кадр не попал.

Следователь взял фотографию и задумался. Мальчик, так рано потерявший мать, судя по фотографии, мягкую и застенчивую, попадает в руки властной Клавдии Семеновны – незавидная судьба! Хотя та его, без сомнения, любит. И в некоторой степени, если уж быть справедливым, уравновешивает его безвольность.

Аккуратно расставленные на стеллаже тома – в основном фантастика и растиениеводство – Петр Петрович обвел быстрым взглядом, а вот у полки с подшивками журнала «Мистика и криминал» и приложениями-сборниками задержался подольше.

Посередине полки красовался портрет улыбающегося загорелого блондина в белом костюме в черную полоску. Сероглазый джентльмен прижимает к груди статуэтку в виде летучей мыши. Подпись на фотографии, вырезанной, по всей видимости, из какого-то журнала, гласит: «Александр Гордеев, редактор журнала «Мистика и криминал», получил награду «Персона года» от телепередачи «Зазеркалье».

Все пути вели к Александру Гордееву, и данное обстоятельство Петра Петровича и радовало, и огорчало.

Если Гордеев оказывался убийцей, следствие заканчивалось, что не могло не радовать.

Но Гордеев не выглядел глупцом. Вряд ли он стал бы разбрасывать улики и добровольно затягивать на собственной шее петлю. И в этом случае следствие только начиналось, что не могло не огорчать.

Существовал и еще один вариант. Гордеев именно потому, что не был глупцом, мог специально разбрасывать улики и картинно затягивать на своей шее театральную петлю.

Глава 4

Посетительница

– Извините, что беспокою вас, – голос консьержки звучал виновато, ведь она видела, что Александр вернулся только под утро, – но к вам посетительница, которая настаивает на встрече и просит передать, что не уйдет ни при каких обстоятельствах. Она бродит по холлу и всех нервирует.

– Все в порядке, Вера Андреевна, уже почти полдень, пора и проснуться, – успокоил Александр консьержку, учтивую и кокетливую даму предпенсионного возраста. – Побудьте с ней, пожалуйста, еще минут десять и пропускайте.

– Но, Александр Сергеевич, она совсем не вашего круга и выглядит… эээ… несколько агрессивно. Может, позвать охрану? – голос консьержки таял в трубке, переходя на шепот, и вдруг замолк.

– Здрасьте, мне нужно поговорить с вами насчет Васечки, – неожиданно ворвался зычный вопль.

За пределами трубки послышалась возня, словно кто-то рылся в ворохе газет, и тяжелое дыхание.

«А ну-ка, женщина, не хулиганьте!», – загремел бас охранника, и на связи вновь появилась консьержка.

– Телефон из рук выхватывает, совершенно не интеллигентный человек… – затараторила она.

– Весьма польщен, Вера Андреевна, что вы не даете меня в обиду, но настойчивый визит я переживу совершенно легко.