Ты предал нашу семью (СИ)

Поднявшись, я посмотрела на Руслана и надеялась, что по взгляду моему он поймёт, насколько сейчас я вне всей той парадигмы, которая совсем недавно была моими оковами под названием «измена мужа». У меня другая жизнь, а прошлое… Прошлое будет оставаться там, где ему самое место.

- Мне всё равно, Рус, - сказала я, прежде, чем выйти. - Мне вообще всё равно, с кем ты будешь, когда и как. Я услышала тебя… О твоём раскаянии и радости от того, что я свободна. Хорошо, что это так. А сейчас мне пора. У меня очень много дел, Руслан, потому что я очень тороплюсь просто жить. Свою прекрасную жизнь, где есть любовь, свет, добро. Всё то, чего ты меня чуть не лишил. А тебе желаю только здоровья. И больше, пожалуй, ничего. Прощай.

Сказав это, я вышла прочь, а когда за моей спиной закрылись двери в палату Троянского, на душе стало словно бы на миллиард мыслей легче. Это те думы из прошлого, которые сейчас были лишь химерами, растворились и исчезли навсегда.

- Домой? - спросил меня Хмельницкий, когда мы двинулись к выходу из клиники.

Я бросила взгляд на часы и улыбнулась сама себе.

- Домой, да, за Саввой. А потом… в аэропорт.

И в этот момент я была очень счастливой женщиной. Которая жила свою заслуженно прекрасную и светлую жизнь.

Эпилог

Он сидел и смотрел на серо-стальную гладь моря. Эта картина навевала спокойное уныние, которое очень нравилось Руслану. Сюда он переехал довольно давно. Это был маленький прибрежный городок, где Троянский обрёл то, чего ему не хватало в стенах клиники - ощущение, что он дома.

Мама перебралась сюда с ним. Они не говорили о том наказании, которое она обрушила на него своими руками, но эта тема обсуждения и не заслуживала. Всё получилось так, как было и нужно. И сейчас Руслан, постепенно возвращающийся к нормальной жизни, считал, что та самая точка отсчёта, что началась, когда он только очнулся в реанимации, стала заполняться нужными оттенками. И серое море стало лучшим для них фоном.

Он часто сидел вот так, всматриваясь в горизонт, и думал. Почему всё сложилось так, как сложилось? Нет, на жизнь и судьбу он не роптал, но выстраивание произошедшего в логическую цепочку успокаивало.

Сейчас, когда долго раздумывал об этом, понял одно: Женю он разлюбил давно, ещё когда вкусил первых ощущений от богатства и вседозволенности, что давали деньги. Именно тогда он стал ходить налево. Это были кратковременные, порой на пару часов, связи, о которых жена никогда не должна была узнать.

Был ещё один вариант - уйти от Жени. Так было бы честнее, но он не мог. Не давало какое-то чёртово чувство собственности, которое он испытывал. Знал, что его жена - лучшая мать их сына, она бы его никогда ему не оставила. Но представлять, что Савву станет воспитывать какой-то другой мужик, что он же станет ложиться в постель Евгении - это было выше всех сил для Руслана.

Когда появилась Валери, он воспринимал её поначалу лишь как ценный приз, но потом… потом она сумела пробудить в нем те чувства, какие он не испытывал даже к Жене, когда они только начинали жить вместе, и он был влюблён в свою жену. Сейчас, оглядываясь назад, Троянский понимал, что Вэл делала это намеренно. Хитрая сучка… Но тогда он был рад обманываться и готов был поверить во взаимность со стороны любовницы. Это стало своего рода затмением, как будто те чувства, что дремали в Руслане с тех пор, как пожар эмоций по отношению к жене потух, закапсулировались на время, чтобы потом, когда он окажется рядом с Валери, вырваться на свободу.

Подобно лесному пожару, они испепелили всё. Пронеслись пылающей стеной, сметая всё на своём пути, и погасли, когда Валери потопталась по эго Троянского своими острыми шпильками.

Может быть, Руслан просто не умел любить? Да, наверное, так.

И вот теперь у него была обыденная, наполненная спокойствием и тишиной, жизнь. Его она сейчас и устраивала на все сто процентов.

- Руслан! - окликнула его мама, как делала это всегда, когда он слишком долго засиживался, глядя на море. - Холодно!

Троянский кивнул и, прежде чем подняться со скамьи и уйти в дом, сказал скорее сам себе, чем кому бы то ни было:

- Холодно…

***

Прозрачно-синяя вода, такая тёплая, что казалась парным молоком, манила Савву и он плескался в ней с утра и до ночи. Я наблюдала за сыном, которого совсем недавно научил плавать Олег, а сама нежилась на жарком карибском солнышке, правда, делала это под зонтиком, на чём настаивал Мережковский.

- … и представь себе, она вернулась и заявилась прямиком на эту вечеринку! Такая потрёпанная, как будто та самая балерина, которая всё бухает и бухает, но всё равно на фотках вечно на шпагате, - хохотнула Алёна Тихомирова, с которой мы общались по видеосвязи.

Речь, как вы понимаете, шла о Валери, которой всё же удалось освободиться из того места, где она была весь последний год, и вернуться в Россию.

Конечно, обсуждать всё это мне совсем не желалось, но Алёна, которая только недавно родила, и которая жаловалась, что её жизнь превратилась в день сурка, так воодушевлённо обо всём рассказывала, что я её слушала и даже кивала на сказанное.