Ты проиграл. В тени твоих ресниц

 Билл был настолько голоден, что собрался на удивление быстро, минут за десять. Ему даже пришлось ждать меня — не могу же я идти не накрашенная.

 Я закрывала дверь, когда мой мобильник противно завибрировал. Шеф… Он же крестный. Он же близкий друг моего отца. Он же просто Петрович. Сунула ключ Биллу — закрывай сам.

 — Машка, привет! Как ты, дочка? — веселый голос Валентина Петровича не мог не радовать.

 — Дядя Валя, я отлично! Как вы?

 Лифт словно специально ждал, когда Билл нажмем кнопку вызова. Бесшумно распахнул двери.

 — Мы хорошо. Скучаем. Вот, все тебе привет передают.

 — Спасибо!

 Билл вопросительно посмотрел на меня — он-то по-русски ни слова не понимал. Я, закрыв трубку рукой, пояснила:

 — Это с работы. Мой начальник.

 Он сделал вид, что не подслушивает, разглядывает свое отражение в зеркале лифта.

 — Скажи, он уже прилетел?

 — Да. Сегодня днем. Я так счастлива, дядя Валя! Я безумно счастлива! — прижалась к Биллу и поцеловала его. Он улыбнулся, обнял в ответ.

 — Как я рад за тебя, девочка. Вы отличная пара. Вы просто прекрасная пара.

 — Я знаю. И потому очень счастлива! Хочу кричать об этом на весь мир!

 — Наконец-то наша Маша улыбается. Маша, а ведь я тебе по делу звоню, как ты понимаешь. По очень важному делу. Тебе уже все рассказали?

 — Нет, — удивленно затрясла я головой. Черт, кажется, накрылся завтра Биллин шопинг медным тазом, по крайней мере для меня. Чует сердце, сейчас опять пошлют в какую-нибудь клоаку освещать какую-нибудь зловонную проблему.

 — Надо материал сделать про экстремальный туризм — это модно сейчас. В Москве с турфирмами пообщаешься. А вот там, в Австралии, наши коллеги организуют тебе поездку в племя каких-то аборигенов. Проводника дадут, транспорт, в общем, скатайтесь, посмотрите на их быт, чем живут, чем дышат. Ну и приплети все это к экстремальному туризму. Фотографий побольше нащелкай. Не мне тебя учить. Все поняла?

 Ну, так и есть… Елки…

 — Дядя Валя… — захныкала я в трубку. — Помилосердствуйте, батенька…

 — Ничего-ничего, совместишь приятное с полезным. Наверное, на Конгрессе совсем стухла?

 Кивнула и нахмурилась… Блин, как Биллу-то сказать про аборигенов?

 — Все, бывай, моя хорошая! Рад был тебя услышать. Целую.

 — Пока. Я тоже…

 Сбросила звонок. Что же делать? Ну почему все вечно через одно место?

 — Что-то случилось? — спросил Билл, заметив мой расстроенный вид.

 — Я завтра работаю.

 — О, нет! — простонал он. — Я так ждал эти выходные…

 — Я даже не знаю, что тебе сказать… Слушай, ты можешь поехать со мной и познакомиться с бытом аборигенов. Будем считать, что это экскурсия. А можешь остаться в отеле и отоспаться. Я после обеда или вечером вернусь, ты и не заметишь. Но если ты сейчас скажешь нет, то я никуда не поеду и завтра мы проведем так, как ты хочешь.

 Он раздумывал, покусывая губу. Я смотрела на нее, смотрела, а потом не выдержала и чмокнула. Сколько же в нем секса. Хочется съесть мальчишку!

 — Это важно для тебя? — спросил он грустно.

 — Это моя работа, — развела я руками.

 — Значит, мы поедем на экскурсию, — улыбнулся Билл. — К тому же я ни разу не видел живых аборигенов. Будет, что рассказать Тому.

 Я обняла его за талию и с удовольствием прижалась щекой к груди. Господи, как же мне хорошо!

 В Макдональдсе он скупил, кажется, все меню. Я наблюдала, с каким удовольствием Билл делает заказ, просто тыкая пальцем в знакомые слова, и светится от счастья. В Европе эту жуткую пищу он может есть исключительно в номере или гримерке. А тут сам себе покупает. И тут же будет есть. Как все. Как простой человек. Как обычный смертный. Вот она настоящая свобода — быть самим собой и не опасаться ни истеричных девочек, ни вспышек фотокамер! Есть руками, не боясь измазаться, так, как хочется, с выпадающим из булки салатом и капающим на поднос и футболку соусом. Мы ели и смеялись. Целовались. Много целовались. Мусорили. Баловались. Дурачились. Булькали кока-колой. Билл неприлично чавкал, громко ржал и иногда кидал в меня кусочками салата и картофелем-фри. Я отвечала ему тем же. На нас уже начали коситься. Но нам было все равно. Главное, что весело.

 — Мари, только резко не оборачивайся, — произнес он тихо и загадочно, глядя мне через плечо. — Мне кажется, что за нами наблюдают.

 — Уверен? Думаешь, твоя слава и до Сиднея добралась? — хихикнула я.

 — Мужик? — скривившись, протянул Билл. — Не та целевая аудитория. Он за нами уже минут пятнадцать наблюдает. Я постоянно ловлю его взгляды.

 Я громко загоготала. Нет, Билл был без косметики. Но длинные черные волосы с белыми «перьями», которые он просто взбил руками перед выходом, женственные манеры и мягкие черты лица… Черт, к нам пристал маньяк-педофил!

 — О, дьявол! Он идет к нам! С шикарным букет алых роз!