Ты против меня

Он знал, что это неправильно, понимал, что снова тянется к тому, от чего отказался. Но Элли стояла перед ним и говорила, что ее брат виновен; теперь ее семья ее за это возненавидит. Он был ей нужен.

Он огляделся, надеясь, что его осенит. К нему домой они пойти не могли из-за Карин, домой к Элли – из-за ее брата, ну а в город – из-за всех остальных. Надо было решать, причем быстро. Как только дождь прекратится, народ высыпет на улицы, кто-нибудь спустится в лифте и увидит их вместе, это точно.

– А ты можешь попросить у друга машину? – спросила она.

Хотел бы он, чтобы это было так, но Джеко должен был заехать за ним через минуту, а сталкивать их с Элли не хотелось.

– Может, просто на автобус сядем? – предложила она. – Отсюда куда автобусы идут?

– Через весь город, а потом на побережье.

Она взглянула на него с таким видом, будто что-то задумала:

– А до залива?

И он понял, о чем она думает. Посмотрел на нее, умоляя, чтобы она не переменила решение, чтобы ей хватило храбрости пойти до конца.

– Автобус почти до конца доезжает, – ответил он. – Там немножко можно пешком пройти.

– У моей бабушки там домик.

Он попытался не выказать своего счастья. В день, когда они купались в речке, она уже рассказывала ему про этот дом. Он стоял прямо на пляже и пустовал – ее бабушка жила в доме престарелых. Идеальный вариант.

– А у тебя ключ есть?

Она замялась лишь на секунду.

– Запасной всегда спрятан в саду на экстренный случай.

Что ж, случай как раз такой. Более экстренного не придумаешь. Двое под дождем, им некуда идти, а хочется лишь одного – побыть вместе.

Она закусила губу:

– Отец убьет, если узнает.

– Тогда давай останемся здесь, хочешь?

Они оглянулись по сторонам: кучи мусора у лифта, мокрые стальные двери, ржавые капли дождя, падающие в грязные лужи под ногами.

Она встала и протянула ему руку, как тогда, в пабе:

– Пошли.

От радости ему даже показалось, что он услышал аплодисменты.

Он выключил телефон, чтобы не доставали звонками с работы, и натянул капюшон. Элли встряхнула головой, чтобы волосы упали на лицо и прохожие бы ее не разглядели. Они были похожи на преступников. Даже забавно. Им так нравилась эта таинственность; оба с волнением оглядывались по сторонам, забираясь в автобус. Сели на заднее сиденье. Пассажиров было немного: слишком холодно и дождливо для дневных поездок на море. Их колени соприкасались. Майки подумал о том, что это значит и понимает ли Элли, что происходит. Он наклонился к ней чуть ближе. От нее пахло дождем и ванилью.

Ехали молча. Он не мог разговаривать, касаясь коленом ее колена. Все усилия воли пришлось пустить на то, чтобы прямо сейчас не потянуться и не поцеловать ее. Знала ли она об этом? Знала ли, что, когда ее нога случайно касается его колена, все его тело начинает дрожать?

Автобус проехал по главной улице мимо булочной и магазинов, жилых кварталов в противоположной части города и наконец оказался в предместьях. По обе стороны дороги появились поля, коровы, встретились несколько ободранных овец. Дождь колотил в окна, от печек под сиденьями тянуло горячим воздухом. От одежды их пошел пар, и, увидев это, они снова засмеялись.

Наконец на горизонте показалось море, и она толкнула его локтем:

– Я тут однажды кита видела.

– Не может быть.

– Видела-видела. Мы с дедом поднимались на вон тот утес и садились на край где-то на полпути. В прилив там были потрясные волны – огромные, они бились о скалы. Мы по нескольку часов там сидели и глазели на корабли и лодки. А однажды видели кита.

– Я вот никогда китов не видел, а живу тут уже черт знает сколько.

Она рассмеялась; ее глаза сияли.

– Ты просто не там смотрел.

А ведь она была права. Они с Карин и Холли в детстве часто сюда приходили, но всегда шли прямо на пляж. Ели пирожные и пончики, а мама снимала туфли. В солнечные дни тут было полно народу с детьми, и перегревшиеся, потные дети бегали за мячами и бултыхались в воде в нарукавниках и на резиновых кругах. Но китов он никогда не видел. Поняв это, он почему-то расстроился. Странно, что двое людей живут в одном месте, а видят совсем разное.

Автобус обогнул залив и снова поехал вглубь, от моря, вверх по холму.

– Уже рядом, – сказала она, – может, дальше пешком?

На углу они вышли и долго смотрели вслед уезжающему автобусу. Когда он скрылся из виду, на дороге стало совсем тихо. Тут и запах был другой, не такой, как в городе, более дикий, что ли. Дождь шел уже не так сильно, но все не кончался. И Майки был рад. Если бы дождь кончился, она могла бы сказать, что пора им расходиться. Они шагали по дороге. Тут не было ни тротуаров, ни машин. Они словно очутились в прошлом.

– Смотри, – сказала она, – чибисы.

Две черно-белые птицы зависли над морем, расправив крылья. Сначала он подумал, что это чайки, но она знала их точное название, и ему это пришлось по душе. Птицы парили и ныряли вниз, пока они шли к морю. Даже с вершины холма было слышно, как вдали ревели, а потом затихали волны.

– Искупаться не хочешь? – спросила она.

Майки рассмеялся, надеясь, что она шутит. Они мигом заработают переохлаждение, если рискнут искупаться в такой день.