Ты только для меня

Я только кивнула, прикрыла глаза, снова закрываясь в любимый кокон дерзости и высокомерия.

– Вот так лучше, – почти с мукой произнес Дэн.

– Просто скажи, что у тебя есть план. И ты уверен в нем на сто процентов, – попросила я.

– Есть, – хищно улыбнулся Дэн.

И вот в этот момент я как-то посочувствовала Марату. От души. Буквально пару мгновений. Ибо большего он не заслуживал!

Судя по всему, Грозовский просто выторговывал у судьбы время на осуществление задуманного. По крайней мере, мне так казалось. И я готова была помогать ему всеми силами. Ну или не мешать, хотя бы.

Привычный, знакомый много лет страх снова поднял голову, заключая меня в цепкие холодные объятия.

Когда мы спустились вниз, там уже сидели знакомые мне мужчины: Капа, Клим, Иван и Макс с Сашей. Они напряженно переглядывались. Все, кроме Макса. Тот завис у входа статуей самому себе и невозмутимо молчал.

– Едут, – коротко отчитался Клим, увидев нас.

Маму и Лешика попросили остаться наверху, а вот Карина спустилась следом за нами. На сестре лица не было, когда она обводила взглядом всех присутствующих. Я взяла Кару за руку и ободряюще сжала ладонь.

У нас все будет хорошо, ведь правда?! Когда-то эта черная полоса должна закончиться?

Когда с улицы послышался звук подъезжающих машин, мужчины очень быстро и грациозно рассредоточились по комнате. Дэн встал за нашими спинами, возвышаясь грозным монументом, а мы с Кариной повыше вздернули подбородки и уставились на входную дверь.

Первым вошел полковник Никольский. За ним – мужчина в годах с военной выправкой, сединой на висках, пробирающим до костей взглядом и большим носом. А следом за ними еще четверо молодых парней в обычных джинсах и легких куртках. Один из них провел внимательным взглядом по «нашим», уважительно покачал головой и встал у входной двери.

Я сделала вывод, что четверка – подчиненные носатого, когда он что-то тихо прошептал одному из сопровождающих.

– Здравствуйте, – первой поздоровалась я, разглядывая вновь прибывших.

Носатый подошел ближе и холодным взглядом просканировал нас с сестрой. Затем повернулся ко мне и произнес с улыбкой, больше похожей на оскал:

– Вы очень похожи на отца.

Я вздрогнула, но вежливо кивнула и полюбопытствовала:

– Вы знали папу?

– Пересекались пару раз, – величественно кивнул носатый. – Меня зовут Марк Анатольевич.

– Очень приятно, – краем губ улыбнулась я.

Марк Анатольевич мне не нравился. И я кожей чувствовала, что Дэн, стоящий за моей спиной, тоже не пылает к товарищу теплыми чувствами.

– Здравствуйте, Снежана, рад снова видеть Вас в добром здравии, – по-доброму улыбнулся Никольский.

– А я-то как рада! – не удержалась я.

Никольский улыбнулся еще шире, Дэн хмыкнул, а носатый продолжал пристально меня рассматривать.

Захотелось срочно посмотреть в зеркало и убедиться, что у меня все нормально.

– Пойдемте, – взял инициативу в свои руки Дэн, приглашая всех в большую столовую.

Мы прошли в комнату и вчетвером устроились за добротным дубовым столом: Никольский и Марк Анатольевич с одной стороны, мы с Кариной напротив. Дэн встал у окна, скрестив руки на груди. Когда мы встретились взглядами, Грозовский ободряюще мне подмигнул.

– Рассказывайте, – попросил Марк Анатольевич.

– Давайте Вы будете спрашивать, а мы отвечать, – вежливо попросила я.

– Майор, – Марк Анатольевич кивнул на Дэна, – уже рассказал мне все в общих чертах. Я бы хотел знать подробности. Все, начиная с появления Марата в вашей семье и заканчивая убийством отца и вашим скоропалительным отъездом из дома.

Я вопросительно покосилась на Дэна. Он согласно кивнул, мол, рассказывайте все.

Говорила Карина. В точности повторила то, что когда-то рассказала Дэну. Носатый задавал уточняющие вопросы, внимательно слушая каждое слово. Когда Карина заговорила о Мельнике, Марк Анатольевич нахмурился и побарабанил пальцами по столешнице. Никольский все это время сидел молча, но слушал с не меньшим интересом.

– Вот и все, – выдохнула Карина, закончив повествование.

– Да, несладко вам пришлось, – пожевав губами, резюмировал Марк Анатольевич, но сочувствия в его тоне не было ни грамма. – Что вы забрали из дома, когда уезжали? – задал он вопрос, буквально впиваясь взглядом в лицо Карины.

У меня сердце зашлось в бешеном темпе.

– Немного одежды, документы и некоторую сумму денег, – пожала плечами Карина.

– Все? – продолжал допытываться носатый.

– Да, мы выходили с дамскими сумочками.

– Сумочки сохранились?

– Нет, конечно, – удивилась Карина. – Они уже давно истрепались, и мы их выкинули.

– Карина, скажите, а отец вам ничего не оставлял? – задал Марк Анатольевич вопрос, от которого у меня сердце снова заколотилось в горле.

Амулет! Отец оставил амулет!

– Нет, – спокойно ответила сестра, а я незаметно выдохнула.

– Постарайтесь вспомнить. Это могла быть совершенно невзрачная вещица, – вцепился Марк Анатольевич. Его взгляд стал стальным, холодным.

Вот тебе и представитель власти! Привыкнуть уже пора, что просто так нам никто не помогает. Кроме Дэна…

И в тот момент я приняла решение. Карту памяти нужно отдать ему.

– Ничего, – сестра покачала головой.