Ты, уставший ненавидеть

Орловский вновь присел на нары: сил двигаться не было. Нет, он напрасно упрекает Творца. Что хотел Юрий, чего бы попросил? Чтобы не он, обыкновенный человек, а Тот, Всемогущий, низринул на врагов огненный потоп? Но ведь погибнут и остальные, невинные! Тогда для чего все это?

Он зря роптал на Всемогущего. Когда-то Господь Моисея и Навина пытался одолеть зло, сокрушая грешников, ломая им кости, тысячами низвергая в огненную геенну. Наверно, Ему казалось, что этим можно уничтожить грех. Грешники гибли, но не менялось ничего, и надо было вновь и вновь обрушивать на отступников и мерзавцев Свой гнев, Свою ненависть…

Похоже, даже Всемогущий ошибался: зло не уничтожить, убивая людей. А может, Он просто устал карать, начиная каждый раз новый круговорот насилия и крови. Нужно было остановить это – даже ценой крови собственной…

Он, Юрий Орловский, чуть не возомнил себя Тем, Кто имеет право судить и карать… Прости меня, Ты, уставший ненавидеть…

Надо было торопиться. Юрий сел, прислонившись к холодному камню. «Мэви йанхэ-вагрэ» – девять слов… Он помнил – это главное… Сейчас, еще секунду… Ника – она не должна погибнуть! Если бы он мог хоть что-то, хоть как-то…

Тогда, после первой встречи у Терапевта, он почти не вспоминал о ней. Но через месяц, в начале осени, они столкнулись на гранитной набережной, случайно. Юрий помнил ее удивленный взгляд. «Юрий Петрович? Я никогда не встречала вас здесь!» Тот день был последним, когда Ника обращалась к нему по имени-отчеству. Он и не думал встретить ее – просто настроение было препаршивым, и Юрий вышел на реку, чтоб немного успокоиться. А если бы он остался дома или поехал в парк? Снова случайность? Или у этой случайности есть имя?..

Юрий откинул голову, вновь ощутив ледяную сырость камня. Сначала «мэви-идхэ»… Он говорил негромко, надеясь, что стены и железная дверь не выпустят запретные слова наружу. «Горг!» – Иди! Что ж, пора… Надо идти…

Орловский выговорил последнее слово заклинания и удивился: вокруг ничего не изменилось. Он уже подумал было, что в чем-то ошибся, как вдруг заметил – в камере стало светлее. Тьма сменилась серым туманом, сквозь который начал пробиваться странный мерцающий свет… Он не терял сознания – мозг работал по-прежнему четко, отмечая каждую подробность, но все окружавшее его становилось все менее реальным, словно растворяясь в подступившем тумане. На миг мозг пронзила яркая вспышка, и он вновь увидел камеру, но уже сверху: нары, неподвижное тело на них – и черные фигуры, обступившие того, кто ушел из-под их власти. Потом все затянул туман, но не надолго. Свет становился сильнее, и вдруг Юрий услышал легкий шум текущей воды. Он еще успел удивиться, и тут кто-то, кто вел его в неизвестность, погасил сознание – сразу и навсегда…

12. ТЕМ, КТО ВЕРНУЛСЯ, НЕ ВЕРЬ…

Пустельга не верил в совпадения. История с Верой Лапиной была дикой, страшной, но вовсе не абсурдной. Если отбросить эмоции, забыть, что все это случилось с ним самим, то проглядывалась хорошо продуманная операция из нескольких ходов. Ход первый – мерзавцу и дураку Рыскулю подкидывают документы на Лапину. Ход второй – Микаэля Ахилло просят помочь, и он сообщает об этой истории Сергею. Ход третий – Волков предлагает поспособствовать – и забирает документы у подлеца в пенсне, заодно компрометируя этого излишне завравшегося типа.

Комбинация была несложной. Неизвестной оставалась лишь роль Михаила: случайно ли он «проговорился» о беде, постигшей девушку? Правда, обстановка способствовала – спектакль, на который пойти Сергею посоветовал товарищ Иванов – тот, с кем связан Волков!

Дальше, похоже, случился сбой. Пустельга не стал пожинать плоды «победы» и лично вручать документы, Возможно, авторы предусматривали нечто иное, недаром краснолицый упомянул о «другом использовании» материалов. Но Сергей не стал шантажировать актрису и не встретился с нею. Пришлось организовать звонок «неизвестного», если, конечно, Лапина не знала обо всем с самого начала.

Итак, Пустельгу «подставили». Но, похоже, организаторы сочли, что Сергей излишне недоверчив. Тогда в ход пошел второй вариант – девушка убита, и Сергей по уши завяз в этом деле. Он был в кабинете Рыскуля, он говорил с Верой – при свидетелях – по телефону, она дважды гостила у него…

Оставалось ждать появления «неизвестного», или, может, вполне известного, – с соответствующими документами и предложением «помочь». Итог – старший лейтенант Пустельга связан по рукам и ногам и вынужден выполнять приказы авторов операции. А когда он станет не нужен, документы лягут на стол Ежову…

Картина казалась ясной. Но кто автор этой затеи? Рыскуль? Или… «товарищ Псевдоним»? Возможно, Пустельга не слишком ретиво выполнял его приказы? А может, Иванов помнил ночь на Донском кладбище и старался надежнее закрыть Сергею рот – или попросту забить глотку землей…

Несчастная актриса лежала в морге, бригада с Петровки искала убийц, а Пустельга был вынужден сидеть и ждать, пока с ним не придут разбираться.