Ты, уставший ненавидеть

Разговор был долгий. Ежов вяло поблагодарил Пустельгу за проведенное расследование и замолк, не сказав больше ни слова. Зато говорили другие. Как и ожидалось, арест и отстранение ряда опытных сотрудников не добавили Сергею популярности. С ним, естественно, не спорили, но старались подчеркнуть, что группа раскрыла случай халатности – и не более того. От Пустельги требовали доказательств, что кто-то из арестованных – агент «Вандеи» или хотя бы имеет к ней какое-то отношение. Крыть было нечем никто из арестованных не признался, а доказательств, кроме данных экспертизы, добыть не удалось. Пустельга вновь услышал знакомые слова о машинистке, секретарше или курьере – в предательство кого-либо из опытных работников никто верить не хотел. Итак, ему предлагали искать стрелочника…

Фриновский не проронил ни слова и просидел все совещание отвернувшись. Сергей понял, что тот уже знаком с его рапортом…

Общий тон был явно неблагоприятным. От группы требовали реальных действий, тем более что в Столице продолжали происходить странные труднообъяснимые события. Еще одна группа подозреваемых – несколько видных инженеров сумела уйти из-под ареста. За одним из них следили – но беглец исчез буквально из-под носа. «Частый бредень» – сплошные обыски в целых кварталах, на вокзалах и в гостиницах – ничего не дал.

Не лучшими были новости из Франции. Иностранный отдел информировал, что в парижских газетах продолжают появляться публикации о репрессиях в СССР, причем авторы явно располагают самой достоверной и подробной информацией. Особенно опасной была статья, где освещались подробности подготовки процесса над Каменевым и Зиновьевым. Вдобавок, по непроверенным данным, готовилась к печати книга, в которой ожидалось нечто еще более опасное.

Итак, «Вандея» действовала. Отсутствовала информация лишь по неуловимой группе Фротто, но в последние недели произошло несколько крупных аварий на оборонных предприятиях Ленинграда. Не требовалось особой интуиции, чтобы угадать очередной маршрут диверсантов…

В довершение всего от Пустельги потребовали отчета о поимке Корфа. Таинственный беглец был, по общему мнению, главным организатором взрыва на Мещанской, и его арест становился делом чести для сотрудников Главного Управления…

С совещания Пустельга вернулся взмокший. Конечно, он объяснил то, что можно объяснить. В конце концов, в его группе всего трое сотрудников, включая его самого. Но кое-что ставило Сергея в тупик. Он должен искать Корфа. Более того, он обязан его искать: сын белого полковника был во всесоюзном розыске! Но Пустельга помнил приказ товарища Иванова. Как быть? И почему таинственный товарищ Иванов не сообщил о своем приказе наркому?

Дело не ладилось. Сергей сел за составление запроса в Ленинградское Управление по поводу подозрительных аварий на заводах, отправил Ахилло разбираться с бежавшими инженерами и зашел в Иностранный отдел. Там не жаловали посторонних. Конечно, с Сергеем были вежливы, но никакой новой информацией не поделились. Заместитель начальника – высокий седой альбинос с совершенно русским именем-отчеством Василий Ксенофонтович – угостил Пустельгу чаем и долго уверял старшего лейтенанта, что все необходимое делается. Сотрудники отдела получили приказ о приоритетной разработке «Вандеи». Двое опытных работников посланы в Португалию, чтобы найти исчезнувшего Тургула. Еще один сотрудник командирован в Харбин. В общем, все шло по плану, но быстрых результатов не ожидалось…

Ахилло вернулся к вечеру и на расспросы только махнул рукой. Дело оказалось хуже, чем выглядело в сводке. Будущие жертвы были полностью осведомлены не только об аресте, но знали даже его сроки. Естественно, им удалось уничтожить все документы, попрощаться со знакомыми и даже забрать кое-что из вещей. Взбешенные оперативники арестовали нескольких сослуживцев, и те сообщили, что беглецы были совершенно спокойны, просили за них не волноваться и даже обещали давать о себе знать…

Почти всех забирала машина – большое черное авто без номеров. Странно, но ни сотрудники НКВД, ни автоинспекция не смогли засечь даже след таинственного автомобиля. Это можно было объяснить двояко: либо сведения о машине – просто слухи, либо у тех, кто был в авто, имелись такие документы, что служба наблюдения слепла…

Тот, кто бежал из-под слежки – молодой сотрудник конструкторского бюро недавно арестованного Туполева, – вовсе не бежал. Он вошел в подъезд и сгинул. Ни на крыше, ни в других подъездах, ни на улице обнаружить беглеца не удалось…

Да, выходило нечто странное. За все это время исчезло несколько десятков человек. Никто – ни один из них – не был обнаружен ни в Столице, ни за ее пределами, ни за границей. Выходит, их действительно прятали где-то под боком? Но где? В таинственном подземном бункере? В исчезнувшем Доме полярников?