Читаем Ты знаешь, что хочешь этого полностью

Когда Тед рос, он был маленьким книжным мальчиком, которого учительницы называли «милым». Он и был милым, по крайней мере в том, что касалось женщин. Детство и раннее отрочество Тед провел, дрейфуя между влюбленностями в старших, недоступных девочек: кузину, няню, лучшую подругу старшей сестры. Влюбленности эти всегда зарождались от какого-то мелкого проявления внимания – незначительной похвалы, искреннего смеха над его шутками, того, что кто-то помнил, как его зовут, – и никакой явной или подавленной агрессии в них не было. Как раз наоборот: если смотреть из нынешнего времени, они были исключительно целомудренны. К примеру, в повторяющихся мечтах о кузине он представлял себя ее мужем, возящимся на кухне с приготовлением завтрака. Он был облачен в фартук и напевал себе под нос, выжимая свежий апельсиновый сок в кувшин, взбивая тесто для оладий, жаря яичницу, – и ставил в маленькую белую вазочку одну маргаритку. Нес поднос по лестнице наверх, в спальню, где садился на край кровати, в которой дремала его кузина, укрытая лоскутным одеялом ручной работы. «Проснись и пой!» – говорил он. Кузина, затрепетав ресницами, открывала глаза. Сонно улыбалась ему, садясь в постели, и одеяло соскальзывало, обнажая ее голую грудь.

И все! Вот и вся фантазия. Но он так долго ее лелеял, с таким неусыпным вниманием (посыпать оладьи шоколадной стружкой? какого цвета должно быть одеяло? где поставить поднос, чтобы он не свалился с кровати?), что это пропитало дом его тети и дяди сексуальной аурой, которую он явственно ощущал даже взрослым, хотя кузина давно стала лесбиянкой и эмигрировала в Нидерланды, и он ее много лет не видел.

Никогда, даже в самых буйных фантазиях, юный Тед не позволял себе поверить в то, что его влюбленность может быть взаимной. Он не был дураком. Чем угодно, но не дураком. Все, чего он хотел, это чтобы его любовь терпели, может быть, даже ценили: он страстно желал, чтобы ему разрешили благоговейно присутствовать рядом с объектами его любви, слегка задевая их иногда, как пчела может задеть цветок.

Вместо этого выходило так, что, как только Тед сосредотачивался на новом объекте, он начинал маячить неподалеку, таращился и улыбался, как дурачок, изобретая поводы коснуться ее волос или руки. И тогда девушка неизбежно отстранялась – потому что по какой-то непостижимой причине нежные чувства Теда вызывали у их адресатов яростное животное отвращение.

Они не были с ним жестоки, эти девушки. Теда тянуло к девушкам мечтательного склада, для которых открытая жестокость была табу. Вместо этого, возможно поняв, что внимание, оказанное раньше, стало дверью, в которую Тед вошел без приглашения, девушки принимались запираться. Они включали какой-то всемирно известный девичий протокол, отказывались встречаться с ним взглядом, говорили, только когда было необходимо, и стояли так далеко от него, как только позволяли размеры помещения. Они баррикадировались в крепости холодной вежливости, прятались, присев на корточки, и ждали, сколько потребуется, чтобы он ушел.

Господи, это был кошмар. Десятилетия спустя, вспоминая те влюбленности, Тед умирал от стыда. Потому что хуже всего было то, что даже после того, как становилось ясно, что девушки, которых он обожал, находят его обожание мучительным, он все так же отчаянно хотел быть с ними рядом и сделать их счастливыми. Он мучился в тисках этой дилеммы, пытался себя контролировать, налагая на себя суровые наказания (стоял голым перед зеркалом, заставляя себя смотреть на свои худые ноги, впалую грудь и маленький пенис: «Она тебя ненавидит, Тед, признай это, все девушки тебя ненавидят, ты урод, ты отвратителен, ты мерзок»), а потом терял контроль и приходил в себя в три часа ночи, в слезах, набирая «штаты, где законно жениться на двоюродной сестре» в строке интернет-поиска, играя в бесконечные догонялки со своими надеждами.

Летом перед старшей школой, после особенно унизительного происшествия с вожатой в лагере, Тед надолго отправился гулять один, обдумывая свое будущее. Факт: он мелкий и уродливый, у него сальные волосы и ни одной девушке он в жизни не понравится. Факт: само знание о том, что они нравятся такой мерзости, как Тед, девушек отпугивало. Вывод: если он не хочет прожить всю жизнь, делая женщин несчастными, надо найти способ держать свои влюбленности в тайне.

Поэтому он сделал вот что.

В первый год старшей школы Тед создал новую личность: веселого асексуала, совершенно безопасного, дочиста вычищенного от малейших пылинок потребности. Этот Тед был шестидесятилетним комиком в теле четырнадцатилетнего: уморительным, склонным к самоуничижению и слишком невротичным, чтобы когда-нибудь по-настоящему заняться сексом. Когда на него давили, Тед признавался, что запал на Синтию Кразевски, чирлидершу, которая была так недоступна, что он бы с тем же успехом мог говорить, что влюблен в самого Господа Бога.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сториз. Время удивительных историй

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Попаданцы / Фэнтези / Современная русская и зарубежная проза
Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза