ЮРИИ ТЫНЯНОВ

_{ПИСАТЕЛЬ И УЧЕНЫЙ}

_{ВОСПОМИНАНИЯ}

_{РАЗМЫШЛЕНИЯ}

_{ВСТРЕЧИ}

*

М., «Молодая гвардия», 1966

ВОСПОМИНАНИЯ

РАЗМЫШЛЕНИЯ

ВСТРЕЧИ

В. КАВЕРИН

В. ШКЛОВСКИЙ

Б. ЭЙХЕНБАУМ

Л. ГИНЗБУРГ

К. ЧУКОВСКИЙ

И. РАХТАНОВ

Н. СТЕПАНОВ

Н. ЧУКОВСКИЙ

А. ФЕДОРОВ

Г. КОЗИНЦЕВ

С. ЭЙЗЕНШТЕЙН

И. ЭРЕНБУРГ

К. ФЕДИН

Ю. Тынянов

Автобиография.

«Как мы пишем». Статья.

«Овернский мул, или Золотой напиток». Либретто пьесы.

«Ганнибалы». Вступление.

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Существуют различные пути созданий книги о замечательном человеке. Широко известен жанр биографического романа (biographie romancée). Жизнь необыкновенной личности часто состоит и из событий необыкновенных — последовательно рассказывая о них, можно достигнуть удачи. Между этими двумя крайностями много градаций. Большинство из них представлено в серии «Жизнь замечательных людей».

В настоящей книге избран другой путь. В ней нет хронологической последовательности — известную роль в этом смысле может сыграть лишь автобиография Ю. Н. Тынянова, составившаяся из нескольких набросков, найденных в его архиве.

Совсем иная — психологическая — последовательность определила подбор и расположение статей.

Вся работа Ю. Н. Тынянова прошла перед глазами современников, ныне живущих и энергично действующих в советской культуре. Он был в центре интеллектуальной жизни и принимал в ней непосредственное, живое участие. Он был историческим романистом, ученым, переводчиком, эссеистом, сценаристом и критиком — области разные, но тесно связавшиеся в его цельной и самобытной личности. В каждой из них он оставил отчетливую, заглянувшую в будущее черту, а иные без его участия и вообразить невозможно. Именно эта разносторонность легла как принцип в основу настоящей книги. О Ю. Н. Тынянове вспоминают и размышляют писатели, кинорежиссеры, литературоведы, критики — его друзья и ученики. Его личность дается в сменяющихся ракурсах и с разных позиций. В иных воспоминаниях она как бы приближается к читателю, в иных отдаляется, включаясь в перспективу исторического фона.

Ю. Н. Тынянов прожил скромную, сдержанную, а на деле острую, полную душевного напряжения жизнь. В ней не было ни суеты, ни пустот. В сущности, он не потерял даром и часа — об этом свидетельствует его архив, сохранившийся далеко не полностью и все-таки поражающий размахом познаний и замыслов.

Мы еще не очень богаты книгами, посвященными выдающимся деятелям советской культуры. Последнее десятилетие, пересмотревшее многие страницы литературной истории, принесло Ю. Н. Тынянову полное и давно заслуженное признание.

Взыскательность, строгость, тщательность отбора как в науке, так и в художественной прозе были естественны для него — писателя, никогда не забывавшего, что он действует в великой литературе. Эта черта не раз вспоминалась, когда шла работа над настоящей книгой, соединившей статьи известных деятелей литературы и искусства.

В приложении дается статья Ю. Н. Тынянова «Как мы пишем» (единственная, в которой он говорит о своем художественном методе), либретто пьесы «Овернский мул, или Золотой напиток» и неизданная глава из начатого романа «Ганнибалы».

Некоторые повторы — впрочем, немногочисленные — оказались неизбежными в книге, составившейся из статей современников, следивших за жизнью и работой Ю. Н. Тынянова в течение двух десятилетий.

Приношу благодарность за помощь в составлении этой книги З. А. Никитиной.

В. КАВЕРИН1966

Ю. ТЫНЯНОВ

АВТОБИОГРАФИЯ[1]

Я родился в 1894 году в городе Режице, часах в шести от «месторождения Михоэлса и Шагала и в восьми от места рождения и молодости Екатерины I. Город был небольшой, холмистый, очень разный. На холме — развалины Ливонского замка, внизу — еврейские переулки, а за речкой — раскольничий скит. До войны город был Витебской губернии, теперь — латвийский. В городе одновременно жили евреи, белорусы, великорусы, латыши, и существовало несколько веков и стран. Староверы были похожи на суриковских стрельцов. В скиту тек по желтым пескам ручей, звонили в било (отрезки рельсов: колокола были запрещены), справляли на бешеных конях свадьбы. Потом разводились, и тогда тоже мчались на конях, загоняли их. Там ходили высокие русские люди XVII века; старики носили длинные кафтаны, широкополые шляпы; бороды были острые, длинные, сосульками. Пьянства случались архаические, и опять-таки кончались ездой.

Я помню на ярмарках, на латышских кермашах (старое немецкое слово Kermesse) этих высоких людей и их жен в фиолетовых, зеленых, синих, красных, желтых бархатных шубках. Снег горел от шуб. Все женщины казались толстыми, головы не по телам малыми.

Они были верны в дружбе. Отец молодым врачом жил у старовера. Он посадил в саду яблоню. Каждый год, десятки лет, приносили нам яблоки с Тыняновки: «Кушай, Аркадьевич». Люди уходили из скита в города — печниками, малярами, плотниками. Случалось, печники возвращались миллионщиками.