Tyranny of the Minority: Why American Democracy Reached the Breaking Point

Растущее этническое разнообразие и движение к расовому равенству породили то, что Дженнифер Хохшильд, Весла Уивер и Трейси Берч называют новым " расовым порядком". В отличие от более ранних "расовых порядков", которые характеризовались четкими границами между этническими группами и установленной расовой иерархией (с белыми на вершине), изменения конца XX - начала XXI века размыли этнические и расовые границы и ослабили расовую иерархию. Эти изменения проявились во многих аспектах, включая растущую представленность небелых и смешанных семей на телеэкранах и в кино; растущие вызовы в учебных аудиториях и редакциях новостей давно устоявшимся историческим повествованиям, которые преуменьшали или игнорировали расистское прошлое Америки; и снижение терпимости общества к расистскому поведению.

В начале XXI века американцы также все больше принимали основные принципы многорасовой демократии. Общественная поддержка иммиграции и многообразия неуклонно росла. По данным Pew Research Center, к 2018 году около 60 % американцев согласились с тем, что "растущее число приезжих укрепляет американское общество" и что этническое разнообразие делает Америку "лучшим местом для жизни". Американцы также демонстрируют растущую приверженность расовому равенству. В 1973 году только 35 % американцев поддерживали законы, запрещающие дискриминацию при продаже жилья, в то время как 64 % предпочитали оставлять решение за домовладельцами; к 2015 году 79 % американцев поддерживали запрет на дискриминацию при продаже жилья. По данным Gallup, доля американцев, считающих, что для снижения дискриминации чернокожих необходимы новые законы о гражданских правах, выросла с 26 % в 2003 году до 60 % в 2020 году.

Изменение отношения к многообразию и расовому равенству наиболее ярко проявилось среди молодых американцев. Молодые американцы менее белые и менее христианские, чем их старшие сверстники. По данным опроса PRRI 2014 года, только 29 % респондентов в возрасте от восемнадцати до двадцати девяти лет назвали себя белыми и христианами, в то время как среди респондентов старше шестидесяти пяти лет этот показатель составил 67 %. Молодые поколения также значительно менее консервативны в вопросах расы и иммиграции (а также пола и сексуальной ориентации). В 2018 году, по данным Pew, 52 % миллениалов согласились с тем, что дискриминация является "основной причиной, по которой многие чернокожие люди не могут добиться успеха в наши дни", по сравнению с 36 % бэби-бумеров и 28 % представителей так называемого "молчаливого поколения".

Конечно, неравная правовая защита сохранялась и в XXI веке, продолжались акты расовой дискриминации и другие нарушения гражданских прав. Однако нарушения прав все чаще оспаривались как политически, так и юридически. Благодаря изменению общественного мнения и эффективности таких организаций, как NAACP и Мексиканско-американский фонд правовой защиты и образования, а также общественных движений, таких как Black Lives Matter, акты расизма и дискриминации чаще вызывают публичные скандалы и серьезные (хотя и не всегда успешные) усилия по преследованию нарушителей.

Возникновение многорасовой демократии изменило Америку. Но он также представлял собой электоральную угрозу для Республиканской партии в том виде, в котором она сформировалась в конце XX века. Республиканская партия оставалась в подавляющем большинстве белой христианской партией. В 2012 году четверо из пяти избирателей-республиканцев были белыми и христианами (то есть протестантами или католиками). Однако доля белых христиан в американском электорате стремительно сокращалась: с трех четвертей электората в 1990-х годах она уменьшилась до едва ли половины электората в 2010-х.

Избрание (2008) и переизбрание (2012) Барака Обамы обнажили ограничения южной стратегии GOP. В 1980 году Рональд Рейган набрал 55 % голосов белых избирателей и превратил это в убедительную победу в сорока четырех штатах. Тридцать два года спустя Митт Ромни набрал еще более внушительные 59 % голосов белых, но все равно проиграл выборы.

Растущее разнообразие Америки не обязательно означает гибель для Республиканской партии. Демография вряд ли является политической судьбой. Социальные и политические идентичности постоянно меняются, часто непредвиденным образом, под влиянием обстоятельств и партийных стратегий. Партии могут - и часто делают это - адаптироваться и находить новые способы привлечь более широкий электорат. Но партии, которые не адаптируются к социальным и демографическим изменениям, рискуют потерпеть электоральную катастрофу.