Тысяча городов (Смутное время — 3)

«И посмотри, что с этим стало», Добавил Абивард, доводя урок до конца. «Многие люди - в основном мужчины, но на удивление много и женщин - думают, что женщины глупы только потому, что они женщины. Они ошибаются, все они. Если бы Шарбараз не последовал совету твоей матери, он, вероятно, не был бы сегодня Царем Царей.»

Вараз обдумывал это с тем же пристальным вниманием, с каким он отнесся к вопросу Абиварда о стратегии. Шахин просто кивнул и принял это; он все еще был в том возрасте, когда слова его родителей имели авторитет Четырех Пророков. Может быть, если бы он слышал подобные вещи достаточно часто, когда был маленьким, он уделил бы больше внимания своей главной жене, когда вырос бы мужчиной.

Если повезет, у него будет главная жена, достойная внимания. Абивард с любовью взглянул на Рошнани.

Сумерки сгустились до темноты. Слуги зажгли факелы. Они привлекли мотыльков, чтобы присоединиться к тучам москитов, которые жужжали во дворе. Поскольку прибрежные низменности были такими теплыми и влажными, жужжащие вредители процветали там стаями, неизвестными ранее во владениях Век Руд. Время от времени козодой или летучая мышь выныривали из ночи, хватали жука и снова исчезали. Однако жуков было больше, чем существ, способных их сожрать.

Ливания уложила Зармидуха и Гульшар спать, затем вернулась за Шахином, который, как обычно, протестовал против того, чтобы идти спать, но в конце концов сдался. Вараз, серьезно относившийся к ответственности за приближающуюся взрослую жизнь, ушел без шума, когда примерно через полчаса подошла его собственная очередь. Рошнани тихонько хихикнула. Абивард понимал почему: через пару недель - или пару дней, если уж на то пошло - Вараз мог забыть о своем достоинстве и вернуться к воплям.

«Будет ли что-нибудь еще, достопочтенный сэр? - Спросил Венизелос.

«Иди спать», - сказал ему Абивард. «Мы с Рошнани сами не будем долго бодрствовать.» Рошнани кивнула, соглашаясь с этим. Когда они вдвоем встали и направились в свою спальню, факелы, которые были зажжены, погасли. Вонь горячего жира заполнила двор. Слуги оставили горящий факел у входа в дом. Абивард остановился там, чтобы зажечь глиняную лампу, наполненную оливковым маслом.

Рошнани сказала: «Я бы скорее поджарила это блюдо, чем готовила с ним или макала в него хлеб, как это делают видессиане».

«Мне это тоже не нравится», - ответил Абивард. «Но ты заметишь, что это нравится всем детям.» Он закатил глаза. «Они должны, видя, как Ливания пичкает их этим при каждом удобном случае. Я думаю, она пытается превратить их в видессиан с ног до головы».

«Интересно, не является ли это разновидностью магии, которой не знают наши волшебники.» Рошнани рассмеялась, но пальцы ее левой руки изогнулись в знаке, отгоняющем дурную идею.

Они с Абивардом прошли по коридору в свою спальню. Он поставил лампу на маленький столик со своей стороны кровати. У кровати был металлический каркас, обтянутый тонкой сеткой. Внутри сетки обычно было меньше москитов, чем снаружи. Абивард решил, что это того стоит. Он снял кафтан и лег на кровать. Сладко пахнущая солома зашуршала под ним; кожаные ремни, поддерживающие матрас, слегка поскрипывали.

После того, как Рошнани легла рядом с ним, он задул лампу через сетку. Комната погрузилась в темноту. Он положил руку ей на бедро. Она повернулась к нему. Если бы она отвернулась или лежала неподвижно, он бы перевернулся на другой бок и уснул, не беспокоясь об этом. Как бы то ни было, они занимались любовью - по-товарищески, почти лениво, - а затем, разделившись, чтобы не прилипнуть друг к другу, когда закончат, уснули вместе.

Видессианин в синей мантии с золотым кругом на левой стороне груди опустился на одно колено перед Абивардом. «Господом с великим и благим умом, достопочтенный сэр, я умоляю вас пересмотреть этот суровый и бесчеловечный указ», - сказал он. Раннее утреннее солнце отражалось от его выбритой макушки, как будто это был позолоченный купол, венчающий один из храмов фальшивого Фоса.

«Встань, святой господин», - ответил Абивард по-видессиански, и иерарх Поперек, пухлый священнослужитель средних лет по имени Артанас, крякнул и поднялся на ноги. Абивард устремил на него, как он надеялся, злобный взгляд. «Теперь посмотри сюда, святой отец. Вы должны быть рады, что вам вообще разрешено каким-либо образом исповедовать свою религию, а не приходить ко мне с жалобами на это. Вы будете подчиняться указу Шарбараза, царя Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, или вам не будет разрешено поклоняться и вы будете подвергнуты наказаниям, предусмотренным указом. Он положил руку на рукоять своего меча, чтобы убедиться, что Артанас уловил идею.

«Но, самый выдающийся сэр», - причитал Артанас, - «принуждение нас соблюдать еретические ритуалы, несомненно, обрекает нас на вечные льды Фоса. И обычаи васпураканских еретиков особенно отвратительны для нас ».