Тысяча и одна ночь. Книга 1

И я нашёл облегчение лишь в том, что решил уехать и вернуться к отцу. Но в тот час, когда я достиг города моего отца, поднялась у городских ворот толпа людей, и меня скрутили, и я пришёл от этого в полное удивление - я ведь был сыном правителя города, а они слугами моего отца и моими прислужниками, - и меня охватил великий страх перед ними. И я сказал в душе: "Глянь-ка, что это случилось с моим отцом?" - и спросил тех, кто схватил меня, в чем причина этого, но они не дали мне ответа. А через некоторое время один из них (а он был моим слугою) сказал мне: "Твоего отца обманула судьба, и войска восстали против него, и визирь убил его и сел на его место. И мы подстерегали тебя по его приказу".

Они взяли меня, лишившегося сознания от тех вестей, которые я услышал об отце, и я предстал перед визирем.

А между мною и визирем была старая вражда, и причиною этой вражды было вот что. Я очень любил стрелять из самострела, и когда я однажды стоял на крыше моего дворца, на крышу дворца визиря вдруг спустилась птица, а визирь тоже стоял там. Я хотел ударить птицу, и вдруг пуля пролетела мимо и попала в глаз визирю и выбила его, по воле судьбы и рока, подобно тому, как говорится в одном древнем изречении:

Мы шли по тропе, назначенной нам судьбою, Начертан кому судьбой его путь - пройдёт им; Кому суждено в одной из земель погибнуть, Не встретит тот смерть в земле другой наверно.

И когда у визиря был выбит глаз, - продолжал календер, - он не мог ничего сказать, так как мой отец был царём города, и вот причина вражды между мной и им. И когда я встал перед ним со скрученными руками, он велел отрубить мне голову, и я спросил его: "За какой грех ты меня убиваешь?" И визирь отвечал: "Какой грех больше этого?" - и показал на свой выбитый глаз. "Я сделал это нечаянно", - сказал я, и визирь воскликнул: "Если ты сделал это нечаянно, то я сделаю это нарочно!" Потом он сказал: "Подведите его!" И меня подвели к нему, и он протянул палец к моему правому глазу и вырвал его, и с того времени я стал кривым, как вы меня видите. После этого он велел скрутить мне руки и положить меня в сундук и сказал палачу: "Возьми его, обнажи свой меч, отправляйся с ним за город и убей его. Пусть его съедят звери и птицы!" И палач вынес меня и, выйдя из города в пустыню, вынул меня из сундука, а у меня были скручены руки и скованы ноги. Палач хотел Завязать мне глаза и после того убить меня, но я горько заплакал, так что довёл его до слез, и, посмотрев на него, я сказал такие стихи:

"Считал я кольчугой вас надёжной в защиту мнеОт вражеских стрел; но вы лишь были концами их.А я-то рассчитывал при всякой беде на вас,Когда не могла помочь деснице шуйца моя.Оставьте вдали вы то, что скажут хулители,И дайте врагам моим метать в меня стрелами.

А если не станете от них охранять меня,Молчите, не действуйте им в пользу иль мне во вред. -

И произнёс:

Не мало друзей считал для себя щитом я.И были они, но только врагам, щитами.

И думалось мне, что меткие стрелы это.И были они, но только во мне, стрелами".

А когда палач услышал мои стихи (а он был палачом у моего отца, и тот оказывал ему милости), он воскликнул: "О господин мой, как же мне сделать, я ведь подневольный раб!" Но потом он сказал мне: "Спасай свою жизнь и не возвращайся в эту землю, не то погибнешь сам и меня погубишь, подобно тому, как сказал поэт:

Спасай свою жизнь, когда поражён ты горем,И плачет пусть дом о том, кто его построил.Ты можешь найти страну для себя другую,

Но душу себе другую найти не можешь.Дивлюсь я тому, кто в доме живёт позора,Коль земли творца в равнинах своих просторны.По важным делам гонца посылать не стоит:Сама лишь душа добра для себя желает.И шея у львов крепка потому лишь стала,Что сами они все нужное им свершают".