Тысяча и одна ночь. Книга 1

Вот луна, что в небе красы его полной сделалась,С анемона щёк его солнце светит лучистое.Красотой он всей целиком владеет, и кажется,Что созданья все красоту свою у него берут.

И учитель воспитал его во дворце его отца, и Хасан, с тех пор как вырос, не выходил из дворца визиря.

И в один день из дней его отец, визирь Нур-ад-дин, взял его и одел в платье из числа роскошнейших одежд и, посадив на мула из числа лучших его мулов, отправился с ним к султану и ввёл его к нему. И царь посмотрел на Бедр-ад-дина Хасана, сына визиря Нур-ад-дина, который ему понравился, и полюбил его, а жители царства, когда Хасан проехал мимо них в первый раз, направляясь с отцом к царю, были поражены его красотой и сидели на его пути, выжидая, когда он поедет обратно, чтобы взглянуть на его красоту и прелесть и стройный стан, - как сказано:

Наблюдал однажды, ночной порой, звездочёт, и вдругУвидал красавца кичливого в одеждах.

И увидел он Близнецов, что щедро рассыпалиЧудеса красот, у него на теле блистающих.Подарил Сатурн черноту ему его локоновИ от мускуса точки родинок на ланитах.Яркий Марс ему подарил румянец ланит его,А Стрелец бросал с лука век его стрелы метко.Даровал Меркурий великую остроту ему,А Медведица - та от взглядов злых охраняла,

И смутился тут звездочёт при виде красот его,И упал он ниц, лобызая землю покорно.

И судья, увидев Хасана, пожаловал его и полюбил и сказал его отцу: "О визирь, следует и необходимо тебе всегда приводить его с собою!" И визирь отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"

И Нур-ад-дин вернулся со своим сыном домой, и каждый день он поднимался с ним к султану.

А когда мальчик достиг пятнадцати лет, его отец, визирь Нур-ад-дин, заболел и призвал своего сына и сказал ему: "О дитя моё, знай, что здешний мир - обитель проходящая, а будущая жизнь вечна. Я хочу дать тебе коекакие наставления; пойми же, что я скажу тебе, и устреми на это свой разум".

И он принялся учить его хорошему обхождению с людьми и предусмотрительности, а потом Нур-ад-дин вспомнил брата и родные места и земли и заплакал о разлуке с любимыми и вытер слезы и произнёс такой стих:

"На разлуку вам жалуясь, что мы скажем?А когда до тоски дойдём - где же путь наш?

Иль пошлём мы гонца за нас с изъяснением?Но не может излить гонец жалоб страсти.Иль стерпеть нам? Но может жить ведь влюблённый,Потерявший любимого, лишь недолю.Будет жить он в тоске одной и печали.И ланиты зальёт свои он слезами.О, сокрытый от глаз моих и ушедший,Но живущий в душе моей неизменно,

Тебя встречу ль? И помнишь ли ты обет мой,Что продлится, пока текут эти годы?Иль забыл ты вдали уже о влюблённом,Что довольно уже слез пролил, изнурённый?Ах! Ведь если сведёт любовь нас обоих,То продлятся упрёки наши не мало".

А окончив говорить стихи и плакать, он обратился к своему сыну и сказал: "Узнай, прежде чем я тебя оставлю, что у тебя есть дядя, визирь в Каире, которого я покинул и уехал без его согласия. Я хочу, чтобы ты взял свиток и записал то, что я тебе скажу".

И Бедр-ад-дин Хасан взял бумажный свиток и стал писать на нем, как сказал ему отец, и Нур-ад-дин продиктовал ему все, что с ним случилось, от начала до конца. И он записал для него время своей женитьбы и день, когда он вошёл к дочери визиря, а также время своего прибытия в Басру и встречи с визирем, и то, что ко дню кончины ему было меньше сорока лет. "И вот моё письмо к нему, и Аллах для него после этого мой преемник, - закончил он, а затем свернул бумагу и запечатал её и сказал: О дитя моё, Хасан, храни это завещание, ибо в этой бумажке указано твоё происхождение и род и племя, и если тебя постигнет какое-нибудь событие, отправляйся в Египет и спроси там о твоём дяде и узнай дорогу к нему и сообщи ему, что я умер на чужбине тоскующий".