Тысяча и одна ночь. Книга 10

И он шёл, пока не дошёл до царя дальней Индии, и поднёс ему подарки и редкости, и доставил ему дары, и подал ему письмо, и рассказал о том, что видел. И царь обрадовался сильной радостью, и поблагодарил Аллаха великого, и оказал уважение начальнику сотни витязей, и поблагодарил его за его усердие в делах, и возвысил его степень, и стал он с этого времени жить в безопасности, уверенности и спокойствии и крайнем веселии.

Вот что было с царём дальней Индии. Что касается царя Вирд-хана, то он шествовал прямо, следуя Аллаху, и сошёл с дурной дороги, и раскаялся перед Аллахом искренним раскаянием в том, что было, и оставил женщин совсем, и весь обратился к исправлению дел своего царства, и смотрел на подданных, боясь Аллаха. И он сделал сына Шимаса своим везирем, вместо его отца, и своим первым советником в царстве и хранителем своих тайн и приказал украсить свой город на семь дней, а также и прочие города, и обрадовались этому подданные, и прошёл их страх и испуг. И возрадовались они справедливости и правосудию и взмолились, желая блага царю и везирю, который сложил с царя и с них эту заботу.

А потом царь спросил везиря: "Каково твоё мнение относительно укрепления царства, исправления дел подданных и возвращения их к тому, чтобы, как прежде, у них были начальники и управители?" И везирь в ответ ему сказал: "О царь, славный саном, по моему мнению, следует тебе, прежде всех вещей, начать с удаления из твоего сердца непослушания и оставить забавы, насилия и увлечение женщинами, которому ты предавался, ибо если ты вернёшься к корню непослушания, второе заблуждение будет сильнее, чем первое". - "А в чем корень непослушания, который мне следует вырвать?" - спросил царь. И везирь, малый по годам, большой по разуму, сказал ему в ответ: "О великий царь, знай, что корень непослушания - увлечение страстью к женщинам и склонностью к ним и согласие с их мнением и замыслами, ибо любовь к ним изменяет чистый разум и портит здравые свойства, и свидетельствуют о моих словах явные доказательства. Если бы ты поразмыслил о них и проследил бы их действие внимательным взором, ты нашёл бы себе советчика в своей душе и избавился бы совершенно от нужды в моих словах. Не занимай же своего сердца мыслью о женщинах и вырви из ума их образ, так как Аллах великий повелел не учащать общения с ними через своего пророка Мусу, и один из царей, из мудрецов, говорил своему сыну: "О дитя моё, когда ты утвердишься во власти после меня, не учащай общения с женщинами, чтобы твоё сердце не заблудилось и не испортилось твоё суждение. Вкратце - частое общение с женщинами ведёт к любви к ним, а любовь к ним ведёт к порче суждения, и доказательство этому в том, что случилось с господином нашим Сулейманом сыном Дауда (мир с ними обоими!), которого Аллах выделил знанием, мудростью и великой властью и не дал никому из царей предшествовавших того, что дал он Сулейману, и были женщины причиной согрешения его отца. Подобное этому многочисленно, о царь, и я упомянул тебе о Сулеймане лишь для того, чтобы ты знал, что никому не дано владеть тем, чем он владел, и повиновались ему все цари земли. И знай, о царь, что любовь к женщинам - корень всякого зла, ибо ни у одной из них нет верного суждения, и надлежит мужчине ограничивать общение с ними мерой необходимости и не склоняться к ним полной склонностью - это ввергнет его в порчу и погибель. И если ты послушаешь мои слова, о царь, в порядке будут все твои дела, а если пренебрежёшь ими, то будешь раскаиваться, но не принесёт раскаяние тебе пользы".

И царь сказал ему в ответ: "Я оставил крайнюю склонность к женщинам, которой предавался..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Девятьсот двадцать девятая ночь

Когда же настала девятьсот двадцать девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Вирд-хан сказал своему везирю: "Я оставил склонность к женщинам, которой предавался, и отвернулся от увлечения ими совсем. Но что же мне делать с ними в возмездие за то, что сделали они, - ведь убийство Шимаса, твоего отца, было из-за их козней, и не было это моим желанием, и не знаю я, как случилось с моим разумом, что я согласился на его убиение".