Тысяча и одна ночь. Книга 9

А кадий кадиев проходил мимо дома кузнеца, когда тот говорил нараспев эти стихи, и он послал за ним, и когда кузнец явился, спросил его: "О кузнец, кто та, чьё имя ты произносишь и к кому твоё сердце охвачено любовью?" И кузнец встал и поднялся на ноги перед кади поцеловал ему руки и воскликнул: "Да продлит Аллах дни нашего владыки кади и да расширит его жизнь! Это девушка, и её качества - такие-то и такие-то". И он принялся описывать кади девушку и её красоту, прелесть, стройность и соразмерность, изящество и совершенства: её прекрасное лицо, тонкий стан и тяжёлый зад. А потом он рассказал ему, что она в унижении и в заключении - закована в цепи и получает мало пищи.

И тогда кади сказал: "О кузнец, укажи ей к нам дорогу и приведи её к нам, чтобы мы взяли за неё должное.

Эта невольница привязана к твоей шее, и если ты не укажешь ей путь к нам, Аллах воздаст тебе в день воскресенья". И кузнец сказал: "Слушаю и повинуюсь!" И он в тот же час и минуту направился к дому Зейн-аль-Мавасиф и нашёл ворота запертыми и услышал нежную речь, исходившую из печального сердца: это Зейн-альМавасиф говорила в ту пору такие стихи:

"Была я на родине и вместе с любимыми,

И милый мне наполнял любовию кубки.Ходили они меж нами с радостью, милой нам, -В тот миг не смущали нас ни утро, ни вечер.Тогда проводили дни, что нас оживляли, мы -

И чаша, и лютня, и канун веселили.Но рок и превратности судьбы разлучили нас -Любимый ушёл, и время дружбы исчезло,О, если бы ворона разлуки прогнать от нас,

О, если б заря любви, сближения блеснула!"

И когда кузнец услышал эти нанизанные стихи, он заплакал слезами, подобными слезам облаков, и постучал в ворота: "Кто у ворот?" - спросили женщины. И он ответил: "Я, кузнец". И он рассказал им о том, что говорил кади, и передал, что он хочет, чтобы они явились к нему и подняли перед ним дело и желает получить для них должное..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот пятьдесят восьмая ночь

Когда же настала восемьсот пятьдесят восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что кузнец передал Зейналь-Мавасиф слова кади и рассказал, что он хочет, чтобы они явились к нему и подняли перед ни": дело, и он отомстит за них их обидчику и возьмёт для них должное. И Зейн-аль-Мавасиф сказала кузнецу: "Как же мы пойдём к нему, когда ворота заперты и у нас на ногах цепи, а ключи у еврея". - "Я сделаю к замкам ключи и отомкну ими ворота и цепи", - ответил кузнец. И Зейн-аль-Мавасиф сказала: "А кто покажет нам дом кади?" - "Я опишу его вам", - сказал кузнец. "А как же мы пойдём к кади, когда мы одеты в одежды из волоса, обкуренные серой?" - сказала Зейн-аль-Мавасиф. И кузнец ответил: "Кади не осудит вас за то, что вы в таком виде".

И потом кузнец, в тот же час и минуту, пошёл и сделал ключи для замков, а затем он отомкнул ворота и отомкнул цепи и, сняв их с ног женщин, вывел их и показал им дорогу к дому кади. А потом невольница Хубуб сняла со своей госпожи бывшие на ней волосяные одежды, пошла с нею в баню и вымыла её и одела в шёлковые одежды. И вернулся к ней прежний цвет лица, и, в довершение счастья, её муж был на пиру у кого-то из купцов. И Зейн-аль-Мавасиф украсилась лучшими украшениями и пошла к дому кади, и, когда кади увидел её, он поднялся на ноги, и девушка приветствовала его нежной речью и сладостными словами, пуская в него стрелы взоров. "Да продлит Аллах жизнь владыки и его кади и да укрепит им тяжущегося!" - сказала она.

А потом она рассказала кади о делах кузнеца, который совершил с ней поступки благородных, и о том, какие еврей причинил ей мучения, ошеломляющие ум. И она рассказала кади, что усилилась над ними опасность гибели и не находят они себе освобождения. И кади спросил: "О девушка, как твоё имя?" - "Моё имя - Зейн-аль-Мавасиф, а имя этой моей невольницы - Хубуб", - ответила девушка. И кади воскликнул: "Твоё имя подходит к именуемому, и его звук соответствует его смыслу!" И Зейн-аль-Мавасиф улыбнулась и закутала лицо, и кади сказал ей: "О Зейн-аль-Мавасиф, есть у тебя муж или нет?" - "Нет у меня мужа", - ответила девушка. И кади спросил: "А какой ты веры?" - "Моя вера - вера ислама и религия лучшего из людей", - ответила девушка. "Поклянись божественным законом, содержащим знаменья и назидания, что ты исповедуешь веру лучшего из людей", - сказал кади. И девушка поклялась ему и произнесла исповедание.