Тысяча и одна ночь. Книга 9

И её отец ответил: "Я видел, будто я вошёл в сокровищницу и увидел там большие богатства и много драгоценностей и яхонтов, и будто понравились мне во всей сокровищнице среди всех этих драгоценностей только семь зёрен, и были они лучшими в сокровищнице. И я выбрал из этих семи камней один - самый маленький из них, но самый красивый и сильнее всех сиявший. И как будто" я взял его в руку, когда мне понравилась его красота, и вышел с ним из сокровищницы. И, выйдя из её дверей, я разжал руку, радуясь, и стал поворачивать камень, и вдруг прилетела диковинная птица из далёких стран, которая не из птиц нашей страны, и низринулась на меня с неба и, выхватив камешек у меня из руки, положила его обратно на то место, откуда я его принёс. И охватила меня забота, грусть и тоска, и я испугался великим испугом, который пробудил меня от сна, и проснулся, печальный, горюя об этом камне. И, пробудившись от сна, я позвал толкователей и разъяснителей и рассказал им мой сон, и они мне сказали: "У тебя семь дочерей, и ты потеряешь младшую и её отнимут у тебя силой, без твоего согласия". А ты, о дочка, младшая из моих дочерей и самая мне дорогая и драгоценная. И вот ты уезжаешь к твоей сестре, и я не знаю, что у тебя с ней случится. Не уезжай и вернись к себе во дворец".

И когда Манар-ас-Сана услышала слова своего отца, её сердце затрепетало, и она испугалась за своих детей и склонила на некоторое время голову к земле, а потом она подняла голову к отцу и сказала: "О царь, царица Нур-аль-Худа приготовила для меня угощение, и она ждёт моего прибытия с часу на час. Она уже четыре года меня не видала, и если я отложу моё посещение, она на меня рассердится. Самое большее я пробуду у неё месяц времени и вернусь к тебе. Да и кто ступит на нашу землю и достигнет островов Вак и кто может добраться до Белой Земли и до Чёрной Горы и достигнуть Камфарной Горы и Крепости Птиц? Как он пересечёт Долину Птиц, а за ней Долину Зверей, а за ней Долины Джиннов, вступит на наши острова? Если бы вступил на них иноземец, он наверное бы погиб в морях гибели. Успокойся же душою и прохлади глаза о моем путешествии, никто не имеет власти вступить на нашу землю". И она до тех пор старалась смягчить своего отца, пока тот не пожаловал ей разрешения ехать..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот восемнадцатая ночь

Когда же настала восемьсот восемнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Манар-ас-Сана до тех пор старалась смягчить своего отца, пока он не пожаловал ей разрешения ехать, и потом он приказал тысяче всадников отправиться с нею и довести её до реки, а затей оставаться на месте, пока она не достигнет города своей сестры и не войдёт в её дворец. И он велел им оставаться с нею и взять её и привести к её отцу и наказал Манар-ас-Сана побыть у сестры два дня и быстро возвращаться. И царевна ответила: "Слушаю и повинуюсь!" - и поднялась и вышла, и отец её вышел и простился с нею.

А слова отца оставили след в её сердце, и она испугалась за своих детей, но нет пользы укрепляться осторожностью против нападения судьбы. И Манар-ас-Сана ускоряла ход в течение трех дней с их ночами и доехала до реки и поставила свои шатры на берегу. А потом она переправилась через реку, вместе с несколькими слугами, приближёнными и везирями и, достигнув города царицы Нур-аль-Худа, поднялась во дворец и вошла к ней и увидела, что её дети плачут около неё и кричат: "Отец наш!" И слезы потекли у нёс из глаз, и она заплакала и прижала своих детей к груди и сказала: "Разве вы видели вашего отца? Пусть бы не было той минуты, когда я его покинула, и если бы я знала, что он в обители жизни, я бы вас к нему присела".

И потом она стала плакать о себе и о своём муже, и о том, что её дети плачут, и произнесла такие стихи:

"Любимые! Несмотря на даль и суровость, яСтремлюсь к вам, где б ни были, и к вам направляюсь лишь.

И взоры обращены мои к вашей родине,И сердце моё скорбит о с вами прошедших днях.Как много мы провели ночей без сомнения,Влюблённые, радуясь и ласке и верности!"

И когда царевна увидела, что её сестра обняла своих детей и сказала: "Я сама сделала это с собою и с детьми к разрушила мой дом", - Нур-аль-Худа не пожелала ей мира, но сказала ей: "О распутница, откуда у тебя эти дети? Разве ты вышла замуж без ведома твоего отца или совершила блуд? Если ты совершила блуд, тебя следует наказать, а если ты вышла замуж без нашего ведома, то почему ты покинула твоего мужа и взяла твоих детей и разлучила их с их отцом и пришла в паши страны?.."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот девятнадцатая ночь