Тысяча и одна ночь. Книга 9

И Хасан не мог вытерпеть и снял с головы колпак, и его жена увидела его и, узнав его, испустила вопль, который испугал всех, кто был во дворце, и спросила Хасана: "Как ты добрался сюда? С неба ты, что ли, спустился или из-под земли поднялся?" И её глаза пролили слезы, и Хасан заплакал, и она сказала ему: "О человек, сейчас не время плакать и не время упрекать - исполнился приговор, и ослеп взор, и пробежал калам с тем, что судил Аллах в предвечном. Заклинаю тебя Аллахом, откуда ты пришёл? Иди спрячься, чтобы никто тебя но видел и не узнала бы об этом моя сестра: она зарежет меня и зарежет тебя". - "О моя госпожа и госпожа всех царевен, - сказал Хасан, - я подверг себя опасности и пришёл сюда и либо умру, либо освобожу тебя от того, что ты терпишь, и мы с тобой и с детьми поедем в мою страну наперекор носу этой развратницы, твоей сестры".

И, услышав его слова, Манар-ас-Сана улыбнулась и Засмеялась и долгое время качала головой и сказала: "Не бывать, душа моя, не бывать, чтобы освободил меня от того, что я терплю, кто-нибудь, кроме великого Аллаха! Спасай же свою душу и уезжай и не ввергай себя в погибель: у неё влачащееся войско, которому никто не в силах противостоять. Но допусти, что ты взял меня и вышел, как ты доберёшься до твоей страны и как вырвешься с этих островов и из этих тяжёлых, опасных мест? Ты ведь видел на дороге чудеса, диковины, ужасы и бедствия, из которых не вырвется никто из непокорных джиннов. Уходи же скорее, не прибавляй горя к моему горю и заботы к моей заботе и не утверждай, что ты освободишь меня отсюда. Кто приведёт меня в твою землю через эти долины и безводные земли и гибельные места?" - "Клянусь твоей жизнью, о свет моего глаза, я не выйду отсюда и не уеду иначе как с тобой!" - воскликнул Хасан.

И его жена сказала тогда ему: "О человек, как ты можешь быть властен на такое дело? Какова твоя порода? Ты не знаешь, что говоришь! Даже если бы ты правил джиннами, ифритами, колдунами и племенами и духами, никто не может освободиться из этих мест. Спасайся же сам, пока цел, и оставь меня. Быть может, Аллах свершит после одних дел другие". - "О госпожа красавиц, - отвечал Хасан, - я пришёл только для того, чтобы освободить тебя этой палочкой и этим колпаком".

И затем он начал ей рассказывать историю с теми двумя детьми. И когда он говорил, вдруг вошла к ним царица и услышала их разговор. И, увидав царицу, Хасан надел колпак, а царица спросила свою сестру: "О развратница, с кем ты говорила?" - "А кто может со мной говорить, кроме этих детей?" - ответила жена Хасана. И царица взяла бич и начала бить её (а Хасан стоял и смотрел) и била её до тех пор, пока она не лишилась чувств. И затем царица приказала перенести её из этого помещения в другое место, и её развязали и вынесли в другое место, и Хасан вышел с ними туда, куда её принесли. И потом её бросили, покрытую беспамятством, и стояли, смотря на неё. И Манар-ас-Сана, очнувшись от обморока, произнесла такие стихи:

"Я не мало плакал, когда случилось расстаться нам,И пролили веки потоки слез от горя.И поклялся я, что, когда бы время свело нас вновь,

О разлуке вновь поминать не стал бы устами.Я завистникам говорю: "Умрите от горя вы!Клянусь Аллахом, мечты осуществились!"

Был я полон счастья, и полон так, что оно меня,Обрадовав, заставило заплакать.О глаз, стал плач теперь твоей привычкою,От радости ты плачешь и от горя".

И когда она кончила свои стихи, невольницы вышли от неё, и Хасан снял колпак, и его жена сказала ему: "Смотри, о человек, что меня постигло! Все это потому, что я тебя не послушалась, не исполнила твоего приказания и вышла без твоего позволения. Заклинаю тебя Аллахом, о человек, не взыщи с меня за мой грех, и знай, что женщина не ведает, какова цена мужчине, пока не расстанется с ним. И я согрешила и ошиблась, но прошу у великого Аллаха прощения за то, что из-за меня случилось. И если Аллах соединит нас, я никогда не ослушаюсь твоего приказа после этого..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот двадцать четвёртая ночь