Тысяча и одна ночь. Том VII

«Влюбился в неё – соблазн арабов и турок – я,С ней споря о флексии, законах и вежестве.И молвит она: «Предмет я действия – почемуТы ставишь мне «и» в конце, а действующему – «а»?[8]Я молвил: «Себя и дух мой я за тебя отдам –

Ты разве не знаешь – жизнь теперь перевёрнута.И если ты перемену станешь оспаривать,То вот, посмотри, в «хвосте» «головки»[9] узлы теперь».

И было ей имя аль-Вард-фи-ль-Акмам, и причиной того, что её так назвали, была её чрезмерная нежность и полнота её блеска, и царь любил разделять с ней трапезу из-за её совершённой образованности. А у царя был обычай собирать вельмож своего царства и играть в шар. И в тот день, когда собирались люди, чтобы играть в шар, дочь везиря села у окна, чтобы посмотреть. И когда люди играли, она вдруг бросила взгляд и увидела среди воинов юношу, лучше которого не было по виду и по наружности – с сияющим лицом, смеющимися устами, длинными руками и широкими плечами. И девушка несколько раз обращала на него взоры и; не могла насытиться, глядя на него, и сказала она своей няньке: «Как имя этого юноши с красивыми чертами, который среди воинов?» И нянька ответила: «О дочь моя, все они красивые, который же среди них?» – «Подожди, я укажу тебе на него», сказала девушка, и затем она взяла яблоко и бросила им в юношу, и тот поднял глаза и увидел в окне дочь везиря, подобную луне во мраке, и не возвратился ещё к нему его взгляд, как любовь к девушке охватила его разум. И он произнёс слова поэта:

«Стрелок в меня метнул иль твои векиВлюблённого, что видит тебя, сразили?

И стрела с зарубкой из войска ли летит ко мне,Или, может быть, прилетела из окошка?»

А когда кончили играть, девушка спросила няньку: «Как имя того юноши, которого я тебе показала?» И нянька ответила: «Его имя – Унс-аль-Вуджуд». И девушка покачала головой. И она легла спать в своём месте, и распалились её мысли, и стала она испускать вздохи и произнесла такие стихи:

«Да, прав был тот, кто имя нарёк тебеУнс-аль-Вуджуд[10], о щедрый и сладостный!

О лик луны, лицом освещаешь тыВсе сущее, объемля сияньем мир.Ты подлинно средь сущих единственныйСултан красот – тому есть свидетели,И бровь твоя, как «нуны» очерчена,Зрачок твой «сад»[11]

, написанный любящим,А стан – как ветвь: куда ни зовёшь его –На все он склонён с равною щедростью.Всех витязей ты превзошёл яростью,И лаской, и красою, и щедростью».

А окончив своё стихотворение, она написала его на бумаге и завернула в кусок шелка, обшитый золотом, и положила под подушку. А одна из её нянек смотрела на неё, и она подошла к девушке и стала развлекать её разговором, пока та не заснула, а потом нянька украла бумажку из-под подушки и прочитала её и поняла, что девушку охватила любовь к Унс-аль-Вуджуду. А прочитавши бумажку, нянька положила её на место, и когда её госпожа, аль-Вард-фи-ль-Акмам, пробудилась от сна, она сказала ей: «О госпожа, я тебе добрая советчица и пекусь о тебе. Знай, что любовь сильна, и сокрытие её плавит железо и оставляет после себя болезни и недуги, и тому, кто откроет любовь, нет упрёка».

И аль-Вард-фи-ль-Акмам спросила её: «О нянюшка, а какое есть лекарство от страсти?» И нянька ответила: «Лекарство от неё – единение». – «А как же найти единение?» – спросила девушка. И (нянька сказала: «Его можно найти перепиской и мягкими речами и частыми приветствиями и пожеланиями, и это соединяет влюблённых и облегчает трудные деда. И если у тебя есть дело, о госпожа, то я ближе всех к сокрытию твоей тайны и исполянению твоей нужды и доставлю твоё послание».