Тысяча и одна ночь. Том XV

А юноша оставил его и, придя к женщине, отдал ей часы, и вдруг её муж вошёл, пыхтя, и спросил: «Где мои часы?» – «Вот они здесь», – сказала она. И ювелир воскликнул: «Подай их сюда!» И когда женщина принесла ему часы, он вскричал: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха высокого, великого!» – «О человек, – сказала она, – ты не без новостей! Расскажи мне, какие у тебя новости». – «Что я скажу! – воскликнул ювелир. – Я не знаю, что думать в этих обстоятельствах!»

И затем он произнёс такие стихи:

«Всемилостивым клянусь, смущён я, сомнения нет,Печали, не знаю, как меня окружили вдруг!

Я буду терпеть, пока узнает терпение,Что вытерпеть горшее, чем мирра, я в силах был.Ничто ведь не горько так, как мирра, но вытерпетьМогу более жгучее, чем угли горячие.

А в том, что хочу я, власть не мне ведь принадлежит,И тем, кто имеет власть, приказано мне терпеть».

«О женщина, – сказал он потом, – я видел у купца, нашего друга, сначала мой нож (а я узнал его потому, что его работа – изобретение моего ума, и подобного ему не найти), и он рассказал мне вещи, огорчающие сердце. И я пришёл сюда и увидел нож здесь. А второй раз я увидел у него часы, и работа их – тоже изобретение моего ума, и не найдётся подобных им в Басре. И наш друг опять рассказал мне вещи, огорчающие сердце, и я смутился в уме и не понимаю больше, что происходит». – «По твоим словам выходит, – сказала женщина, – что я – подруга этого купца и его милая и отдаю ему твои вещи, и ты допустил, что я тебя обманываю, и пришёл меня спросить.

И если бы ты не увидел ножа и часов у меня, ты бы уверился в моем обмане. Но только, о человек, раз ты предположил обо мне такие предположения, я не буду есть с тобой одну пищу и пить одну воду после этого, так как ты мне отвратителен отвращением запрещающим».

И ювелир принялся её уговаривать, и наконец умилостивил её, и вышел, и стал раскаиваться в том, что обратился к ним с такими словами, и потом он пошёл в лавку и сел там…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Девятьсот семьдесят четвёртая ночь

Когда же настала девятьсот семьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что ювелир, выйдя от своей жены, стал раскаиваться в этих словах, и потом он ушёл в лавку и сидел в лавке с Камар-аз-Заманом, и его охватило сильное волнение и задумчивость, больше которой нет, и он и верил и не верил. А под вечер он пришёл домой один и не привёл с собой Камар-аз-Замана. Женщина спросила его: «Где купец?» – «У себя», – сказал он. И женщина молвила: «Разве остыла твоя дружба с ним?» – «Клянусь Аллахом, – ответил ювелир, – он стал мне противен после тото, что из-за него случилось». И жена его сказала ему: «Пойди приведи его ради меня».

И ювелир поднялся, и пришёл в дом Камар-аз-Замана, и увидел свои вещи, разложенные там, и узнал их, и огонь загорелся в его сердце, и он начал вздыхать.

«Почему это ты, я вижу, задумчив?» – спросил его Камар-аз-Заман. И ювелир постыдился сказать ему: «Мои вещи у тебя, кто к тебе их принёс?» Он только сказал: «Меня охватило беспокойство, но пойдём ко мне домой, мы там развлечёмся». – «Оставь меня в моем доме, – сказал Камар-аз-Заман, – я не пойду к тебе».

И ювелир стал заклинать его и увёл его к себе, а потом они поужинали и бодрствовали весь вечер. И Камар-аз-Заман разговаривал с ювелиром, но тот был погружён в море дум, и когда юноша-купец говорил сто слов, ювелир отвечал ему одним словом. И невольница вошла к ним, по обычаю, с двумя чашками, и когда они выпили, купец заснул, а юноша не заснул, так как в его чашке не было примеси. И женщина вошла к Камар-аз-Заману и сказала ему: «Как ты находишь этого рогатого, который опьянел в своей простоте и не знает козней женщин. Я обязательно его обману, чтобы он со мной развёлся. Завтра я приму облик невольницы и пойду за тобой в лавку, и ты ему скажешь: «О мастер, я зашёл сегодня в хан торговцев пленными и увидел эту невольницу и купил её за тысячу динаров. Посмотри её для меня, дешёвая она за эту цену или дорогая». И потом открой ему моё лицо и грудь и дай ему посмотреть на меня, а затем возьми меня и вернись со мной в твоё жилище, и я пройду домой через подземный ход и посмотрю, чем у нас с ним кончится дело».

И они провели ночь в радости, веселье и застольной беседе, и играли, веселились и наслаждались до утра. А после этого женщина ушла в своё помещение и прислала невольницу, и та разбудила своего господина и Камар-аз-Замана, и они поднялись, и, совершив утреннюю молитву, позавтракали, и выпили кофе, и ювелир пошёл к себе в лавку, а Камар-аз-Заман отправился домой.