Тысяча и одна ночь. Том XV

Дивлюсь я жавшим вина: как скончались»А нам оставили живую воду.Но лучше этого слова Абу-Новаса:Оставь упрекать меня – упрёк подстрекает,Тем самым меня лечи, что было болезнью.О жёлтое! Горести не сходят на двор его,Коснись оно камня, он узнал бы веселье.Оно поднялось в кувшине – ночь была тёмная –И в комнате засиял лучей его жемчуг.Оно обошло мужей, которым покорён рок,И им посылает он лишь то, что желают.

В руках оно девушки, одетой, как юноша:В неё влюблены зараз сын Лота и блудник.Скажи притязающим на знанье: «ЗапомнилиВы нечто, но многое от вас ещё скрыто»,Но лучше всего слова Ибн аль-Мутазза:[36]Аллах, напои Джезиру, где тень дерева густа,И пусть будет Дейр-Абдун обильным залит дождём.Как часто меня будили к утреннему питьюНа самой заре, когда рой птиц не взлетал ещё.Молящихся голоса монахов в монастыре,Что в рубищах чёрных плачут горестно на заре.

Как много средь них прекрасных обликов, чьи глазаИстомой подведены и веки опущены.Ходили они ко мне, прикрывшись рубахой тьмыИ шаг ускоряя от боязни, с опаскою.И щеку им подстилал свою на дороге яУниженно и влачил подол по следам своим.И месяц блистал нам светом – чуть нас не выдал он,Подобный обрезку, от ногтей отделённому.И было, что было, но об этом я не скажу,Благое предполагай, что было – не спрашивай.

От Аллаха дар того, кто сказал:

Я сделался богаче всех,И радости себе я жду –Я злато жидкое нашёлИ кубком меряю его.

А как прекрасны слова поэта:

Аллахом клянусь, иной алхимии не найти,И все, что нам сказано о способах её, – ложь.Киратом вина разбавь кинтар огорчения,И вмиг оно превратится в радость и счастье.

А вот слова другого:

Тяжелы стаканы, когда пустыми приносят их;

Когда же их вином наполнят чистым,Легки они и почти летают по воздуху;Так и тела – легки от духов вышних.

А вот слова другого:

У чаши и у вина права есть великие:Одно из их прав – чтоб права их не забыли.Когда я умру, заройте подле лозы меня – вПобеги её пусть поят кости мои всегда.В пустыне меня не зарывайте – поистине,Боюсь, что, когда умру, вина не попробую.

И он до тех пор соблазнял Маруфа выпить и говорил ему о красотах вина вещи приятные, приводя сказанные о нем стихи и тонкие рассказы, пока Маруф не согласился приложиться к краю кубка, и не осталось ему тогда ничего желать.

И везирь наполнял ему чашу, а он пил, наслаждался и ликовал, пока не исчезла для него истина и не перестал он различать ошибочное от правильного. И когда везирь понял, что опьянение его достигло предела и перешло границу, он сказал: «О купец Маруф, клянусь Аллахом, я удивляюсь! Откуда пришли к тебе эти драгоценности, подобных которым не найдёшь у царей Хосроев? Мы в жизни не видели купца, который бы имел столько денег, как ты, и никого щедрее тебя. Твои поступки – поступки царей, и это не есть дело купцов. Заклинаю тебя Аллахом, расскажи мне, чтобы я узнал твой сан и твоё место».