Тысяча и одна ночь. В 12 томах

А что касается третьего условия, то пойди, о отец мой, к нашему соседу, погонщику осла, и попроси его одолжить тебе осленка, рожденного в этом году. И ты возьмешь его с собой, и, когда придешь к сыну султана, этому негодяю, ты оседлаешь осленка, и тогда твои ноги будут касаться земли, и ты пойдешь, а ослик при этом двинется вперед, и так ты будешь шагать и ехать одновременно.

Вот таковы мои советы. Но Аллах разумнее и мудрее всех!

И когда продавец нута, отец мудрой Зейнаб, услышал слова своей дочери, он поцеловал ее между глаз и сказал ей:

— О дочь отца своего и матери своей, о Зейнаб! Тот, кто рождает таких дочерей, как ты, не умирает! Слава Тому, Кто вложил столько ума в твою голову и столько проницательности в твой разум!

И в тот же час и в ту же минуту мир из черного стал белым перед его глазами, из его сердца вылетели все тревоги, а грудь его расширилась. И он перекусил, выпил воды из кувшина и пошел делать то, чему научила его дочь.

И на следующий день, когда все было приготовлено в должном виде, продавец нута отправился во дворец, и он явился к сыну султана в соответствии с его требованиями: он был одетыми и обнаженными в одно и то же время, смеялся и плакал одновременно, шел и ехал в одно и то же время, а сбитый с толку осленок начал реветь и испускать газы посреди приемной.

И, увидав все это, сын султана был на грани ярости и разочарования, поскольку был не в состоянии подвергнуть продавца нута обещанному наказанию, которым он ему грозил, поскольку тот выполнил все требуемые условия, и сын султана чувствовал, что его желчный пузырь вот-вот лопнет от злости в его печени. И он поклялся себе, что в следующий раз нападет на саму его дочь и уничтожит ее без малейшего колебания. И он выгнал продавца нута и начал планировать свое злодейство против Зейнаб.

И это все, что случилось с ним.

Что же касается юной Зейнаб, то, поскольку она была полна предчувствий и ее глаза смотрели вдаль, а ее нос чуял приближение событий, после того как ее отец рассказал ей о случившемся и о ярости сына султана, подозревала, что молодой негодяй собирается учинить ей какое-нибудь зло. И она сказала себе: «Прежде чем он нападет на нас, мы нападем на него». И она встала и пошла, чтобы найти оружейного мастера, очень опытного в своем искусстве, и сказала ему:

— Я хочу, чтобы ты сделал мне, о отец умелых рук, цельностальные доспехи моего размера, а также поножи[7], нарукавники и шлем из того же металла. Но все эти вещи должны быть сделаны таким образом, чтобы при малейшем шаге и при малейшем движении они производили бы оглушительный шум и ужасный грохот.

И оружейник ответил, что слушает и повинуется, и не заставил себя долго ждать, изготовляя ей предметы, которые она заказала.

И вот когда наступила ночь, юная Зейнаб переоделась, надев железный костюм, взяла ножницы, бритву и, прихватив с собой вилы, пошла во дворец в таком виде.

И когда стражники у ворот и во дворе увидели прибытие этого страшного воина, они разбежались от страха в разные стороны. И в самом дворце рабы, напуганные оглушительным грохотом различных частей железного костюма и ужасным видом его обладателя, который размахивал вилами по примеру охранников поспешили попрятаться по разным углам. И таким образом дочь продавца нута, не встретив препятствий и ни малейшего намека на сопротивление на своем пути, благополучно прибыла в залу, где обычно находился юный сын султана. И он, услыхав весь этот ужасный шум и увидав входящего в залу воина, был охвачен жутким страхом, и он поверил, что к нему заявился сам сборщик душ. И он пожелтел лицом, начал дрожать и стучать зубами и упал наземь, воскликнув:

— О могущественный сборщик душ, оставь меня, и Аллах пощадит тебя!

Но юная девушка ответила ему ужасающим голосом:

— Захлопни свою пасть, сучий сын, или я воткну эти вилы в глаза твои!

И испуганный сын султана втянул голову в плечи и замолк, не осмеливаясь вымолвить ни слова или пошевелиться. И дочь продавца нута подошла к нему в то время, как он неподвижно лежал на земле, едва не потерявший сознание от страха; и она взяла ножницы и бритву и сбрила один его ус, половину бороды на левой стороне лица, половину его волос на правой стороне головы и обе брови одновременно. После чего она потерла его лицо ослиным навозом и сунула его ему в рот. И, проделав все это, она ушла так же, как и пришла, и никто не осмелился преградить ей путь. И она благополучно вернулась домой, где поспешила снять свой железный костюм и лечь рядом со своими сестрами, чтобы крепко спать до утра следующего дня.