Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)

Слезы заполнили мои глаза, когда я задумалась, что сделало его таким. Незнакомым мне мальчиком. Я намеренно отрезала себя от мира на последние пару лет, чтобы спасти его от боли. Чтобы он мог жить счастливой жизнью. Потому что все, через что я прошла, было терпимым, пока я знала, что в Норвегии есть мальчик, чье сердце наполнено светом.

Но фантазия исчезла, когда я изучала двойника Руна.

Этот Рун был тусклым, не сверкал так ярко. Вся яркость была заслонена тенью и погрязла в темноте. Как будто мальчик, которого я любила, остался в Норвегии.

Машина Дикона притормозила у дома Руна. Я увидела, что телефон Руна засветился в руке, и он медленно вышел из комнаты и спустился с крыльца. Он шел небрежно и развязно к Дикону и Джадсону, которые выпрыгнули из машины. Он хлопнул их обоих по спине и поприветствовал.

Затем мое сердце треснуло надвое. Эйвери соскользнула с заднего сиденья и крепко обняла Руна. Она была одета в короткую юбку и обрезанный топик, демонстрируя свою фигуру. Но Рун не обнял ее в ответ — хотя это не облегчило мою боль. Потому что Рун и Эйвери выглядели так идеально, стоя друг с другом. Оба высокие и со светлыми волосами. Оба красивые.

Все они погрузились в машину. Рун сел последним, заняв переднее сиденье, и затем машина покатилась по улице и скрылась из виду.

Я вздохнула, когда видела, как задние фары исчезают в ночи. Когда я снова посмотрела на дом Кристиансенов, я увидела, что папа Руна стоит на краю крыльца, вцепившись в перила и глядя в направлении, в котором только что уехал его сын. Затем он поднял голову к окну кабинета, и его губы растянулись в печальной улыбке.

Он видел меня.

Мистер Кристиансен поднял руку и слабо помахал мне, и когда я помахала в ответ, увидела выражение печали на его лице.

Он выглядел уставшим.

Он выглядел убитым горем.

Он выглядел как человек, который потерял своего сына.

Я вернулась в свою спальню, легла на кровать и взяла свое любимое фото в рамке. Когда я смотрела на влюбленных — красивого мальчика и влюбленно смотрящую на него девочку, я задалась вопросом, что же случилось за последние два года, что Рун стал таким проблемным бунтовщиком.

Затем я заплакала.

Я оплакивала мальчика, который был моим солнцем.

Я оплакивала мальчика, которого однажды полюбила всей душой и сердцем.

Я оплакивала Поппи и Руна — пару, которая была слишком красива и слишком быстро исчезла.

Поппи

— Ты уверена, что в порядке? — спросила мама, поглаживая мою руку. Машина затормозила.

Я улыбнулась и кивнула.

— Да, мама. Я в порядке.

Ее глаза покраснели и в них начали образовываться слезы.

— Поппи. Детка. Ты не должна идти в школу сегодня, если не хочешь.

— Мама, я люблю школу, — пожала я плечами. — К тому же пятым уроком у меня история, и ты знаешь, как сильно я люблю ее. Это мой любимый предмет.

Вынужденная улыбка растянулась на ее лице, и она рассмеялась, вытирая глаза.

— Ты так похожа на свою бабушку. Упрямая как бык и всегда видишь солнце за каждым облаком. Каждый день я вижу ее в твоих глазах.

Тепло расцвело в моей груди.

— Это делает меня на самом деле счастливой, мам. Но со мной правда все в порядке, — сказала я искренне.

Когда глаза мамы снова наполнились слезами, она прогнала меня из машины, сунув мне в руку записку врача.

— Вот, обязательно передай ее.

Я взяла листок, но прежде чем закрыла дверь, наклонилась сказать:

— Я люблю тебя, мам. Всем своим сердцем.

Мама замерла, и я увидела выражение горьковато-сладкого счастья на ее лице.

— Я тоже люблю тебя, Попс. Всем своим сердцем.

Я закрыла дверь и повернулась к школе. Я всегда думала, что это странно — опаздывать в школу. Место было таким тихим и спокойным, своего рода вымершим, полная противоположность буйству во время обеда или безумной толкотне учеников на переменах.

Я отправилась в школьный офис к миссис Гринуэй, секретарю, чтобы передать записку от врача. Когда она протянула мне мое разрешение на выход из класса во время урока, она спросила:

— Как ты, дорогая? Ты держишь эту хорошенькую головку высоко поднятой?

Улыбнувшись ее доброму лицу, я ответила:

— Да, мэм.

Она подмигнула мне, отчего я рассмеялась.

— Вот это моя девочка.

Взглянув на часы, я поняла, что мой урок шел всего пятнадцать минут. Шагая так быстро как могла, чтобы не пропустить остальную часть урока, я прошла через две двери, пока не подошла к своему шкафчику. Я открыла дверцу и вытащила стопочку книг по английской литературе, которые нужны были мне на уроке.

Я услышала, что дверь в конце коридора открылась, но не обратила внимание. Когда у меня было все, что нужно, я закрыла шкафчик локтем и направилась в класс, пытаясь удержать книги. Когда я подняла голову, то замерла на месте.

Я уверена, что мое сердце и легкие перестали функционировать. Примерно в двух метрах от меня стоял Рун, казалось, так же приклеенный к месту, как и я. Высокий и взрослый Рун.

И он смотрел прямо на меня. Кристально голубые глаза пленили меня. Я бы при всем желании не смогла отвернуться.