Тысяча осколков тебя (ЛП)

Когда-то Тендерлойн был отдаленной частью города, как мама и папа мне рассказывали. Но сейчас Юнион-сквер Парк окружает Сакс пятая авеню, Мейси Нордсторм. Большинство людей завернуты в пальто, а для меня, после нескольких недель в Петербурге, погода совсем не холодная. Все кажутся весёлым и занятыми, особенно толпы на катке, который всегда заливают в праздники. На секунду хихикающие и скользящие фигуры на льду создают ощущение, что я снова в Санкт-Петербурге и я вижу одного неподвижного безмолвного человека в глубине.

Пол стоит у подножия статуи Победы, одетый в своё хорошее зимнее пальто, то самое, которое мама ему подарила. Должно быть, он увидел меня первым, потому что он не вздрогнул. Вместо этого он расправляет плечи, как будто готовится к сражению.

Пол. Моё сердце одновременно наполняется радостью, болью и страхом. Радостью от того, что снова вижу его живым. Болью, потому что он не тот Пол, который умер в России, потому что одно его присутствие напоминает мне о Поле, которого я любила, о Поле, который любил меня и который ушёл навеки.

Страхом, потому что я всё ещё не знаю, что происходит. Я не знаю спасает ли меня Пол или подвергает ещё большей опасности, чем сейчас.

Я не могу заставить себя двигаться вперёд. Как-будто меня привязали к месту. Но Пол уже идёт ко мне, преодолевая расстояние между нами. Каждый шаг, сделанный им, позволяет лучше его рассмотреть, и я обнаруживаю, что замечаю каждую черту сходства с Полом в России, и каждую, которой они отличаются.

Он говорит первым:

— Спасибо, что пришла. За то, что доверяешь мне.

Я всё ещё не могу поверить, что снова вижу его живым.

— Как... Как ты выбрался из России?

— Азаренко вернул Жар-птицу мне перед битвой. Я прыгнул вскоре после того, как началось сражение.

Пол выглядит взволнованным, и я понимаю, что он хочет спросить о своём другом воплощении. Выжил ли он. Я не могу заставить себя говорить о лейтенанте Маркове. Я сломаюсь, я не могу себе это позволить сейчас.

— Что происходит?

— Я снял комнату в хостеле неподалеку. Тео в прошлом году достал мне фальшивые документы, поэтому я использовал их в отелях, которые берут наличные. Даже Конли не может выследить меня. Завтра рано утром я на поезде поеду в аэропорт. Я лечу в Квито.

"Это хорошо, но я спрашивала совсем не об этом".

Он добавляет:

— Квито — это в Эквадоре.

— Я знаю, где находится Квито! — обрываю я его, что формально правда, потому что он мне только что сказал. — Я имела в виду, что происходит? С тобой и Конли и всем остальным. Не говори мне, что надо вернуться домой и быть хорошей девочкой. Если ты снова это сделаешь, я клянусь...

— Я не сделаю этого снова, — но Пол говорит это так, словно это не обещание, а больше... признание своего поражения. — Тебе нужно было отправляться домой, когда я тебе об этом говорил, а сейчас уже слишком поздно.

— То есть, ты собираешься объяснить? Наконец-то?

— Да, — Пол поднимает глаза в небо, как будто боится, что за нами наблюдают. Но опять же, у Триады есть спутники. Конли мог бы наблюдать за нами из космоса, если бы захотел.

Я думаю, что паранойя Пола заразила и меня.

— Пойдём, — говорит Пол. — Давай вернёмся обратно в хостел.

Мы идём туда вместе, бок-о-бок, не говоря ни слова. Лейтенант Марков в России мог бы предложить мне руку, если бы он знал, что никто не смотрит, он бы держал меня за руку. Пол так не делает.

Большая часть моих знаний о хостелах походит от Джози, которая путешествовала с рюкзаком по Европе одним летом, по Австралии и юго-восточной Азии. По её словам, они созданы для людей, которые приветствуют все неудобства походов, а не хотят тишины и покоя. Но они всё равно ей нравятся, потому что можно встретиться с людьми со всего мира. Конечно, фойе заполнено группой шведских студентов, которые пытаются понять, когда лучше всего посетить Алькатрас. Пол платит дополнительные 10 долларов за второго гостя, представляя меня как свою девушку, так неловко, что я думаю, не считает ли меня администратор проституткой. Но, она заселяет меня по фальшивым документам.

— В хостелах бывают отдельные комнаты? — говорю я, когда Пол закрывает за нами дверь.

— Иногда. Я выбрал такой, потому что знал, что мне нужно уединение для работы.

Комната выглядит как раскуроченный суперкомпьютер. Он соединил несколько ноутбуков и устройств, мне незнакомых. На экранах бегут строки светящегося кода. Хотя комната затемнена, почти лишена естественного света, Пол не включает лампу, может быть, для того, чтобы избежать взгляда в экраны, мерцающие все новыми строками данных.

— Что ты делаешь?

— Залезаю в сервисы Триады.

— Я думала, ты уже это сделал, — в подтверждение моих слов, планшет, прикрепленный к стене, показывает сменяющиеся сцены с различных камер внутри штаб-квартиры Триады.

— Некоторые данные лучше защищены. Если я смогу их взломать прежде, чем покину страну, отлично. Если нет, мне придется построить несколько предположений.

— О чём?

Пол не отвечает мне прямо, просто снимает пальто. Жар-птица поблескивает на его черном свитере.

— Ты хотела ответов. Давай начнём.