Тысяча жизней подряд

– Я не хочу, чтобы она была одна, – сдавленным голосом произнес Ной. Он тем не менее хорошо владел собой. Знай я, что человек, которого я люблю больше всего на свете, умирает там, наверху, я бы была просто в панике.

– Об этом не беспокойтесь.

Я устремилась к лестнице, чувствуя какое-то облегчение от того, что наконец делала что-то значимое, хотя на самом деле могла только наблюдать за тем, как Арвин покидает этот мир.

Войдя к ней в комнату, я увидела Эмили, которая сидела у кровати. Когда я отпустила горничную, девушка не смогла скрыть своего облегчения.

– Я принесу чай, – сказала она, сделала книксен и умчалась.

Я опустилась на стул. Когда Эмили принесла мне чай, я решила почитать Арвин вслух. В какой-то момент веки девушки начали трепетать, а потом она что-то прошептала. Я взяла ее руку в свою.

– Арвин, – тихо сказала я. – Ты меня слышишь?

С ее губ снова сорвалось лишь непонятное бормотание, но одно слово я разобрала отчетливо. Фокс. Фокс, почему Фокс?

– Ной скоро вернется, – попыталась я успокоить ее, потому что руки Арвин беспомощно сжимались и разжимались. Такое волнение не могло пойти ей на пользу. Я отерла лоб девушки влажным полотенцем, и она тихо вздохнула, не приходя полностью в сознание.

Когда дверь комнаты отворилась, я почувствовала облегчение. Жутко было думать, что я останусь наедине с Арвин, когда она умрет. В конце концов, всего лишь в одном скачке во времени отсюда, в моей жизни, девушка все еще была здорова и полна жизни. Но вопреки моим ожиданиям в комнату вошел не Ной, а Фокс. Это было просто немыслимо. Он медленно подошел к кровати и заботливо посмотрел на Арвин. Тихий вздох сорвался с губ Странника.

– Я не знаю, сколько раз еще могу вынести вид того, как она умирает.

– Как давно ты знаешь Седрика, Арвин и Ноя?

– С самого начала. Мы нашли их троих вскоре после того, как они были прокляты. Они только что прибыли в свою новую жизнь. Седрик и Арвин были столь же несведущи, как два слепых щенка. Они помнили, что с ними произошло, но что делать – не знали. Ною, в сущности, было легче. Арвин оплакивала ребенка, которого потеряла. Я пытался утешить ее, но она не подпускала к себе никого из нас. В этой первой жизни она покончила с собой. Прыгнула с утеса в Уэльсе. Я нашел ее тело. Это был настоящий кошмар.

– И что же случилось потом?

– А ты как думаешь? Они оказались в новой жизни. Рафик – мастер выслеживать их. Во второй жизни для Арвин все прошло немного лучше. По крайней мере, она осталась жива. Зато Ной влюбился в другую девушку.

– Почему вы помогали им и почему оставались с ними все эти годы?

Фокс некоторое время размышлял, держа Арвин за руку.

– Вообще-то я хотел помочь только ей. Она была более потерянной, чем Седрик, и при этом такой храброй. За все эти жизни она ни разу не сдалась, как бы жестоко ни поступала с ней судьба. Но, узнав, кто мы такие, она попросила нас помочь Седрику и Ною.

– Ты все еще веришь в то, что Арвин и Ною удастся разрушить проклятие?

Он пожал плечами и грустно улыбнулся:

– Хотя я – Странник и, следовательно, в значительной степени самое крутое существо в мире, я не ясновидец.

Я улыбнулась:

– Самое крутое существо. Так-так.

– После Рафика, конечно. Он еще круче. Ты заметила эти огоньки в его взгляде? – Он пальцем описал кружки перед собственными небесно-голубыми глазами. Я кивнула, благодарная ему за то, что он пытается разрядить обстановку.

– Так что ему я даже немного завидую.

– Для меня ты достаточно крут, – мягко сказала я. – Спасибо, что ты так добр ко мне.

– У меня нет причин не быть таким.

На это я ничего не ответила.

– Прощай, – сказал он Арвин через некоторое время, погладив ее по щеке. Жест казался бесконечно интимным. – Увидимся в другой жизни, – пробормотал он, прежде чем уйти. Было ли Фоксу легче прощаться с ней, зная, что скоро он снова увидит ее? Или ему каждый раз было одинаково больно? Я увидела эту боль в глазах Странника, хотя он и пытался скрыть ее за своими шуточками.

Состояние Арвин оставалось неизменным, и ближе к вечеру Ной снова застал меня у ее постели. Эмили принесла мне немного поесть в комнату, и только тут я поняла, что весь день ничего не ела. Проголодавшись, я набросилась на жаркое, овощи и картофель. После ужина Эмили собрала меня в оперу. Вообще-то мне совсем не хотелось туда идти. Казалось странным веселиться, в то время как Арвин умирала. Но, очевидно, это было только мое видение, и, в конце концов, эту жизнь уже нельзя было изменить. Меня терзали муки совести. Но я, причесанная и нарумяненная, сидела в ложе семьи де Грей в Лондонском оперном театре. Клэр, устроившись рядом со мной, рассматривала в бинокль остальных гостей. Рафик был с нами, но Фокс настоял на том, чтобы остаться дома.