Тысячелетие вокруг Каспия

Лишь в середине IX в. возникли разногласия между Западом, претендовавшим на католичность (вселенскость), и ортодоксией Востока — Византии. Относится ли это явление целиком к культуре и культурогенезу? Нет! Догматические принципы изменились минимально, и тонкости их были непонятны подавляющему большинству верующих. Следовательно, они не могли их волновать. Спор папы Николая I с патриархом Фотием представлялся современникам как очередная склока среди прелатов и был быстро забыт. Войны между византийскими императорами и Каролингами, королями Франции и Германии, не возникали, ибо те и другие боролись с агрессией ислама. И тем не менее глубина раскола росла, хотя бессмысленность ее была очевидна всем.

Понятен этот феномен вражды лишь на этническом, точнее, на уровне выше этнического — на суперэтническом уровне, при котором и Византия и Западная Европа рассматриваются в целом, без внутренних региональных особенностей. Византия прожила свое тысячелетие крайне активно, и теперь ее развитие было инерционным движением по нисходящей этнической истории. На Западе же наступила фаза этнического энергетического подъема, мучительная фаза, как всякое творчество. После 1054 г. — года официального разделения церквей на западную и восточную — французы и немцы уже не были официально единоверцами греков и болгар. Но поверить в это не могли как «западники», так и «восточники». Однако, когда в конце XI в. они столкнулись, то греки показались французам еще более непохожими на них, чем мусульмане, к которым рыцари привыкли в Сицилии и Испании.

Третьей точкой, где прослеживается этногенетический взрыв, была Астурия, горная страна на берегу Бискайского залива. Туда отступили, теснимые арабами, христиане, и так там смешались, что не стало ни готов, ни свевов, ни иберов, ни римлян, а стали испанцы, в середине IX в. предпринявшие попытку освободить свою страну от мусульман. Они дошли до реки Дуэро, были разбиты, отброшены в горы, но с этого времени началась реконкиста — отвоевание родины у захватчиков.

И ведь вот что характерно: несмотря на все выгоды централизации, христианская Испания распалась на полдюжины крошечных государств, подобно другим странам Западной Европы. Такое разделение страны затянуло реконкисту до 1492 г., но децентрализация была способом жизни в «христианском мире» — в западноевропейском суперэтносе.

Если в мире ислама избыточная энергия этносов проявилась в шиитских восстаниях, в Византии — в религиозных спорах и дворцовых переворотах, то в христианском мире она выливалась в феодальные войны. Они были там хроническим бедствием, хуже чумы, наводнений и голодовок населения. И наибольшая беда была в том, что воевали не только сами феодалы, но и горожане, альпийские пастухи, прелаты и ересиархи, папы и императоры, короли и узурпаторы, короче — все, кто мог держать в руках оружие. Это и называется по этногенетическому счету времени пассионарным подъемом.

Так, этническая система Западной Европы в фазе подъема XI–XII вв. выходила за границы своего ареала. Немцы и датчане нападали на западных славян, правда, с минимальным результатом. Испанцы давили на арабов. Французские нормандцы захватили Англию и Сицилию. И наконец, стихийное движение людей в разных концах Европы охватило весь «христианский мир»: начались крестовые походы.

75. Пассионарный перегрев

Если момент пассионарного толчка незаметен самим людям, им затронутым, то дата начала фазы пассионарного подъема фиксируется историей региона как своеобразный перелом, а конец фазы подъема ограниченной группы этносов и переход в акматическую фазу пассионарности — это несчастье для всех соседей. Не заметить его нельзя.

Романо-германский, «христианский» суперэтнос в X в. только защищался от окружавших его врагов, викингов, арабо-берберских пиратов и венгров, отраженных только в 955 г. Оттоном Великим. Но в XI в. этот суперэтнос начал расширяться. Языческие славяне были оттеснены за Эльбу, у арабов отняли Сицилию в конце XI в., Англию те же французские нормандцы захватили в 1066 г., покончив с реликтом эпохи Великого переселения народов. Но это были события, связанные с собственным регионом, предчувствие перегрева, а еще не сам перегрев.

А число пассионариев на территории Франции и Германии росло. Они становились неуправляемыми и свирепствовали по своему усмотрению, разбрасывая генофонд по популяции, что грозило еще более жестокими последствиями. Чтобы спасти от них трудящееся население, требовалась этнопсихологическая доминанта, попросту цель, которая локализовала бы избыточную энергию и сбросила ее на сторону. Люди XI в. были умны и решительны. Они сообразили, что надо сделать.