Тысячелетие вокруг Каспия

Налоги возросли и выколачивались столь жестоко, что китайцы, ставшие молодым этносом, восстали. Восстал и тюркютский хан, отказавшийся быть куклой в руках тирана, восстали пограничные командиры, буддийские сектанты, поклонники Майтреи, и южные китайцы, завоеванные отцом деспота. Ян Ди укрылся в горном замке и там пировал со своими наложницами, пока его не придушил один из придворных.

Этот подробный рассказ приведен для того, чтобы показать, что личные качества правителя, хотя и не могут нарушить течение истории, но могут создать в этом течении завихрения, от которых зависят жизни и судьбы их современников. Подавляющее большинство китайцев, сильно- и слабопассионарных, стремились к национальному подъему и поддерживали принципы Суй, но коронованный дегенерат парализовал их усилия, и победу в гражданской войне 614–619 гг. одержал пограничный генерал Ли Юань, обучивший свою дивизию методам степной войны и отразивший тюркютов, пытавшихся вторгнуться в Китай.

Фамилия Ли принадлежала к китайской служилой знати, но с 400 г. оказалась в связи с хуннами, потом с табгачами и, наконец, добилась власти, основав династию Тан. Опорой династии были не китайцы и тюркюты, а смешанное население северной границы Китая и южной окраины Великой степи. Эти люди уже говорили по-китайски, но сохранили стереотипы поведения табгачей. Ни китайцы, ни кочевники не считали их за своих. По сути дела, они были третьей вершиной треугольника, образовавшегося за счет энергии пассионарного толчка.

Сам Ли Юань был просто толковым полководцем, но его второй сын Ли Ши-минь оказался мудрым политиком и правителем, подлинным основателем блестящей империи Тан. По его совету Ли Юань, взяв Чанъань, объявил амнистию, кормил голодных крестьян зерном из государственных амбаров, отменил жестокие суйские законы и назначил пенсии престарелым чиновникам. Новая династия приобрела популярность.

Будучи талантливым полководцем, Ли Ши-минь подавил всех соперников — пограничных воевод (с 618 по 628 г.), победил восточных тюркютов в 630 г., отразил тибетцев, разгромил Когурё (Корею) в 645–647 гг. и оставил своему сыну в наследство богатую империю с лучшей в мире армией и налаженными культурными связями с Индией и Согдианой. Оставалось лишь подчинить Западный каганат… и это произошло в 658 г. С этого года империя Тан была 90 лет гегемоном Восточной Азии. Искусство и литература эпохи Тан остаются до сих пор непревзойденными.[261]

Примечательно, что мыслители VII в. заметили смену «цвета времени». Ли Ши-миню приписана формулировка: «В древности, при Ханьской династии, хунну были сильны, а Китай слаб. Ныне Китай силен, а северные варвары слабы. Китайских солдат тысяча может разбить несколько десятков тысяч их».[262]

Что Ли Ши-минь подразумевал под «силой»? Явно, не, число подданных и не техническую оснащенность. Он имел в виду тот уровень энергетического напряжения этносистемы, который раньше назывался «боевым духом». Ныне его материальная природа вскрыта, и описаны энтропийные процессы, ведущие систему к распаду. В III–I вв. до н. э. хунны были молодым этносом, т. е. находились в фазе подъема, а Хань — в фазе угасающей инерции. В VII в. положение изменилось диаметрально: потомки хуннов и сяньбийцев находились в инерционной фазе, в этнической старости, еще не дряхлости, а Северный Китай — на подъеме, так же, как его ровесник — Арабский халифат.

Оба они прошли через тот уровень пассионарного напряжения, при котором расцветают культура и искусство, и оба были сожжены пламенем пассионарного перегрева. В Китае это произошло так.

Китайские националисты, поборники Суй, ненавидели поборников Тан, не считая их за китайцев. Тюркюты и уйгуры служили императорам Тан, называя их ханами, но «имперцев» они своими не считали. Китайские грамотеи, служившие чиновниками, боролись против ненавистного им этноса путем лжи, доносов и интриг, вследствие которых танские богатыри гибли на плахе. Этим империя Тан ослаблялась. Тюркюты, видя, что китайские интриганы, добившиеся должностей казненных танских воевод, вернулись к традиционной политике высокомерия, поняли, что их уже не любят, а используют. Это их обидело, а когда императрица У захватила власть, истребив почти всех принцев династии Тан, то кочевники порвали с Китаем.

В 682 г. Кутлуг Эльтерес-хан восстановил Тюркский каганат, и до 745 г. тюрки отражали китайские набеги на Великую степь. Борьба была неравной. Китайцы путем дипломатии лишили тюрок союзников и подвергли истреблению, еще более страшному, чем хуннов.

Но уже в 751 г. китайские армии потерпели поражение на трех фронтах: арабы победили китайцев при Таласе, чем принудили их покинуть Среднюю Азию; кидани разгромили китайский карательный корпус в Манчжурии; лесные племена Юннани, освободившиеся от власти Китая в 738 г., у озера Сиэр начисто уничтожили 60-тысячную оккупационную армию, а их союзники тибетцы вытеснили китайцев с берегов озера Кукунор. Танская агрессия захлебнулась так же, как на 600 лет раньше — ханьская, и, что особенно важно, по тем же причинам.