У арабов Африки

Строительством отелей занимаются многие ливийские богачи, в том числе наиболее серьезные и «современные» предприниматели. Не последнее место среди них занимают братья Мишерги, владельцы одной из крупнейших местных фирм, имеющей интересы на транспорте и в сельском хозяйстве, торгующей мебелью и экспортирующей машины и электрооборудование. Им принадлежат крупнейшие в Триполи «Гранд Отель» и «Мехари», «Румия» в Джефрене и «Джебель» в Гариане. Многие молодые представители буржуазии рассматривают владение отелем как наиболее быстрое и надежное средство разбогатеть. Наш гид Али, сын богатого купца, мечтал, взяв у отца денег взаймы, выстроить отель и жить припеваючи.

Как и всякая столица страны, недавно ставшей самостоятельной, Триполи полон контрастов, следов борьбы старого и нового. Центральная площадь города на-звана площадью Мучеников в память о тех, кто отдал жизнь в борьбе за независимость родины. В эту площадь вливается большая улица, названная в честь народного героя Ливии шейха Омара аль-Мухтара. Но на площадь Мучеников выходят и окна «Банко ди Рома» и «Банко ди Сичилиа» — итальянских банков, продолжающих господствовать в экономике страны. На улице Омара аль-Мухтара окопался французский аграрный банк «Кредифонсье», на улице Независимости — английский «Бэрклейз бэнк» и итальянский «Банко ди Наполи». На площади Мучеников продолжает стоять мраморная колонна с капитолийской волчицей — гербом Рима. Воздвигнута она была в честь посещения Триполи итальянским дуче Муссолини, рекламировавшим себя в качестве «друга арабов» и «покровителя ислама». Колонну не разрушают, и она остается как память о тяжелых годах, перенесенных ливийским народом.

На улицах города, особенно под высокими навесами, защищающими тротуары самых больших улиц, продаются газеты на арабском, английском и итальянском языках. Здесь можно встретить помимо ливийских изданий прессу ОАР, Италии, Англии и США. В кинотеатрах идут преимущественно американские и итальянские фильмы с субтитрами на арабском языке. Тем не менее нельзя говорить о какой-либо односторонности и узости восприятия триполийцев. Мы сами были свидетелями восторженного приема, который они оказали советской балетной труппе, выступившей в триполийском казино Уаддан после гастролей в Тунисе. Еще больший интерес ко всему советскому наблюдался на вечере в советском информационном центре, куда пришло немало студентов местного университета.

Европейский Триполи отделен от мусульманского старой крепостью и, как и в Тунисе, большим рынком. У входа на рынок — огромные каменные ворота, очевидно, бывшие когда-то частью старой крепостной стены.

Триполийский сук просторнее тунисского, производит менее пестрое и экзотическое впечатление. Большинство торговцев чинно восседают в лавках, степенно поворачивая к покупателям усатые головы в кобусах о или высоких турецких фесках (их называют «шешиа стамбулийа»). Они — явно спокойнее своих тунисских коллег, не суетятся, иногда даже читают газеты, словно не обращая внимания на текущую мимо толпу. Но нравы остальных торговцев, особенно тех, кто сам бегает по рынку, навязывая свой товар покупателям, просто поражают. Здесь нет смысла торговаться и спорить, если вы не знаете заранее цену товара. Например, один из членов нашей группы, человек бывалый, повидавший Европу, Восток и даже Тропическую Африку, попытался было вступить в состязание с местными виртуозами на поприще торговли. Однако он сразу же отказался от этого неблагодарного занятия после первого же столкновения с одним из слонявшихся по рынку молодых людей, назойливо предлагавшим всем проходящим какие-то безделушки. Продать их было, очевидно, не очень легко, но малоудачливый коммерсант, следуя древнейшему обычаю всех торгашей, сначала заламывал несусветную цену, а затем начинал осторожно уступать. Нашему товарищу он назвал цену: двести миллимов. В ответ он услышал: двадцать! Это явно должно было ошарашить его. К нашему удивлению, он тут же согласился. Мы сразу даже не поняли, в чем дело. Однако буквально через минуту все стало ясно: точно такую же вещицу, оказывается, можно было купить не за двадцать, а за пятнадцать миллимов.

Недалеко от площади Мучеников — старая крепость: квадратные башни с прямоугольными зубцами, серые от времени мощные стены с контрфорсами. Когда-то крепость служила резиденцией местным феодалам, арабским шейхам, турецким пашам и итальянским комендантам. Сейчас здесь — исторический, этнографический и краеведческий музей. Наше внимание помимо наглядных экспонатов (предметов одежды, украшений, оружия) привлекли имеющиеся в музее ценные рукописи. Сотрудники музея в свою очередь интересовались постановкой изучения арабских рукописей и вообще исследованиями по арабской историографии в СССР.