У Черных рыцарей

Теперь и сама личность хозяина кажется вам странной. У вас создается впечатление, что это бывший военный, привыкший приказывать, но теперь, в связи со сложившимися обстоятельствами, вынужденный командовать лишь тремя помощниками: женой, дородной, в прошлом, наверное, красивой женщиной, глухонемым слугой и двенадцатилетней девочкой. Хозяин казался добродушным, приветливым, как все владельцы частных гостиниц или ресторанов. Теперь вы замечаете его второе лицо: настороженное и подозрительное, словно, спросив о пансионате, вы собираетесь вырвать у него тайну, которая является единственным источником его существования.

И это второе впечатление куда ближе к истине, нежели первое.

Этот полуресторан-полугостиница на самом деле представляет собой перевалочную базу школы "рыцарей благородного духа", созданной в свое время Агнессой Менендос.

Вдова дона Карлоса уже ликвидировала свои дела в Мадриде, лишилась роскошной виллы в Сан-Рафаэль и вместе с больной дочкой живет здесь в отдельном особнячке, стоящем за оградой школы, расположенной в бывшем католическом монастыре.

Впрочем, на некоторое время оставим Агнессу и Иренэ и вернемся к событию, которое так волнует руководителей школы "рыцарей благородного духа" вот уже на протяжении двух недель.

Наш старый знакомый, а ныне начальник этого своеобразного учебного заведения, Иозеф Нунке, две недели тому назад вернувшись из таинственного путешествия, привез больного, которого никак не удается поставить на ноги. Приглашенный в помощь собственной медслужбе школы известный невропатолог из Жероны, профессор Кастильо, уже неделю бьется над тем, чтобы вывести больного из шокового состояния. И ничего не может сделать. Он даже не обещает улучшения в будущем: сомнительно, чтобы бедняга выкарабкался и стал здоровым человеком.

А Нунке и не скрывает, как важно для него, чтобы в ходе болезни наступил перелом. Он готов удовлетворить любые требования профессора, сколько бы это школе не стоило, он готов обеспечить любой, самый тщательный уход, только бы пациенту стало лучше.

Профессор Кастильо и сам видит, какое значение придает Нунке выздоровлению неизвестного молодого человека. Дежурный врач трижды на день должен информировать руководителя школы о состоянии больного, а вечером докладывает сам профессор. И тогда между ним и Нунке происходит почти одинаковый диалог:

- Могу ли я завтра поговорить с ним или хотя бы навестить его? спрашивает Нунке, выслушав очередное сообщение.

- Боюсь, это лишь ухудшит состояние.

- А может быть, наоборот, выведет из проклятого шока?

- Нет! Я не могу рисковать.

Этим категорическим возражением обычно и заканчивается их вечерний разговор.

На двенадцатый день пребывания профессора в школе (и на девятнадцатый со дня появления в школе больного) вечерний разговор закончился совсем иначе.

- Должен признаться: я не гарантирую молодому человеку выздоровления ни сейчас, ни в ближайшие дни, - устало произнес профессор - Время в таких случаях единственный врач. Время, уход и покой. Да еще свежий воздух. Я считаю свое дальнейшее пребывание у вас нецелесообразным.

- Почему?

- Я посоветовал коллеге, - профессор вежливо поклонился в сторону школьного врача, - вынести из комнаты больного все, что напоминает ему о болезни... Все эти пузырьки, баночки, шприцы - вон! Если вам знакомы прежние склонности вашего подопечного, окружите его привычными для него вещами, дайте то, что он раньше любил. То есть создайте такую обстановку, к которой он привык... Больной любил вино или бренди?

Нунке отрицательно покачал головой.

- Жаль, рюмка вина хорошо тонизирует организм. И она не помешает вашему... ну, скажем, приятелю или знакомому... Загадочный ход болезни впервые у меня в практике!

- Вы отказываетесь от дальнейшего лечения? уточнил Нунке.

- Не отказываюсь, но говорю об особом случае. Нет оснований злоупотреблять инъекциями, порошками, микстурами, если больной на них не реагирует. Природа с ее грандиозным потенциалом часто бывает мудрее нас, врачей.

Нунке отвернулся от окна и несколько мгновений задумчиво смотрел на бывший монастырский сад.

- А зайти к нему, наконец, можно? - раздраженно спросил он.

- Я не знаю, при каких обстоятельствах все это случилось. Если вы в какой-то мере причастны к пережитому беднягой, я бы советовал подождать. Все, что напоминает обстановку или причину заболевания, может вызвать тяжелые осложнения. Если же...

- Хорошо, я это учту, - прервал профессора Нунке. - Спасибо за все хлопоты! Надеюсь, вы не откажетесь принять участие в консилиуме, если в этом возникнет необходимость?

После отъезда профессора в Жерону Нунке еще долго шагал по кабинету, что-то обдумывая. Наконец позвонил.

- Мундир оберста немецкой армии! - приказал он дежурному.

Надев парадный мундир и прицепив к нему несколько крестов и медалей, Нунке направился в дальний конец коридора. Врач, семеня, спешил за начальником и, когда тот подошел к двери, забежал вперед, чтобы отпереть ее.

- Я войду один, - остановил врача начальник школы. - Но будьте поблизости: в случае чего я позову вас.