У дикой степи

С десяток степных воинов, на невысоких, мохноногих лошадях, кинулись в погоню за удиравшими от них во все лопатки, словенскими воями. Хороши кони у славен. И к строю обучены, и к бегу способны. Они несли своих седоков бешенным галопом совершенно без напряжения. Казалось, эти боевые кони, могут нестись по осенней, ковыльной степи бесконечно. Хороши кони словенские, ох хороши, но степные кони всё, же лучше. Эти лошадки, конечно, не такие представительные, как боевые словенские кони, но в них главное не стать и красота, а выносливость и неприхотливость. Эти невысокие, с мохнатыми гривами и ногами, лошади могут очень долгое время бежать с одной и той же скоростью, что согласитесь, в погоне вещь незаменимая. Через некоторое время, кони под Рудомиром и Тенятой, от такой бешенной скачки начали уставать и расстояние между ними и кочевниками стало медленно, но всё таки сокращаться. Кочевники, заметив это, издали гортанный вой, словно волчья стая почувствовавшая, что добыча слабеет. Кто-то из мергейсов потянулся к арканам, прикреплённым к сёдлам, кто-то открыл тул со стрелами, сдёрнув, перекинутый через плечо лук. Тенята и Рудомир «выжимали» из своих коней всё, на что те были способны, но уставшие кони бежали всё медленнее и медленнее, а лошади кочевников продолжали свой бег так, словно бы и не было долгой, изнурительной погони. Казалось, что этих лошадей только что выпустили из стойла, и они решили немного размять свои мохнатые ноги. Вот в сторону беглецов метнулась первая стрела, за ней – вторая, третья. Но нет, рано. Расстояние ещё достаточно велико. Хоть и мощны луки у степняков и стрелки они отменные, но чтобы стрела нашла свою цель, расстояние нужно ещё сократить. Старший, гнавшегося за словенами отряда, что-то крикнул своим воинам, видимо о том, чтобы они не тратили стрелы впустую. Но те, и сами поняли, что с такого расстояния им славен не достать. Что ж, ничего, степняки в погонях терпеливы и выносливы. Их кони – тоже.

Мергейсы развернулись по степи полумесяцем, охватывая беглецов полукольцом, словно волчья стая, гнавшая затравленного оленя. И вот, когда уже можно было различить отдельные деревья спасительного для славен леса, когда кони славен, словно почувствовав близкое спасение поддали из всех своих последних лошадиных сил, когда в глазах молодых воев засветилась надежда на спасение, за спиной у них раздался хищный щелчок спускаемой тетивы, и ещё, и ещё, и ещё… Конь под Тенятой вдруг взбрыкнул, дёрнул крупом, споткнулся и всадник, вместе с лошадью, кувырком полетели в высокий, степной ковыль. Последнее, что видел юноша, была приближающаяся к его лицу земля.

    Глава 2.

– Собрал я вас, други мои боевые, слуги верные, вот по какому делу, – князь Твердислав обвёл тяжёлым взглядом сидящих за столом мужчин. Видно было, что разговор предстоит не простой.  – Совсем распоясались степняки, – продолжил князь, – что не седмица, то набег, что не день – наскок. А главное, неясно откуда они пришли и куда ушли. Непонятно откуда удар ждать, да куда погоню посылать. Только дымы покажутся сигнальные, так дружина сразу на коней и скачет на подмогу. А толку от этого никакого. Как прискачут дружинники на место, а там уже и нет никого, только гарь, разор да тела мёртвые. Вот и получается, что дружина моя не рать подможная, а свита тризная. Вместо того, чтобы ратиться с супостатом, только и делают, что мёртвых погребают, – князь от досады сжал кулак и слегка пристукнул им по дубовым доскам стола. – Ну, други мои, ратные, дайте совет дельный князю вашему, а то у меня от дум этих скоро ум за разум зайдёт.

  Князь замолчал. Тишина повисла над столом. Нахмурившись, сидели мужи славные, в боях не раз проверенные, трудную думу думали. Князь не торопил их, понимал, что дело серьёзное и негоже попусту воздух сотрясать.

Долго молчали соратники княжьи. Отрок, прислуживающий за столом, успел уже два раза перевернуть диковину заморскую – часы песочные. Наконец, один из сидящих, крепкого сложения мужчина с бритой (кроме длинного крашенного синим чуба) головой и такими же крашенными, висячими усами (это был Чубат – правая рука князя), поднял на князя свои чуть раскосые глаза и тихонько кашлянул. Чубат не один десяток лет ходил под Твердиславовым стягом, так что князь прекрасно знал все его кашли. Обернувшись к старому рубаке князь произнёс: – говори, Чубат.

Чубат поднялся во весь свой богатырский рост, ещё раз кашлянул, прочищая горло и начал говорить: – То, что ты, княже, нас сегодня здесь собрал – правильно. Степняк совсем обнаглел. Пора ему укорот делать.

Чубат тряхнул бритой головой, поправил выпавший из-за уха конец оселедца и продолжил: – Надо, по всему пограничью с диким полем заставы справлять и на каждой заставе, по меньшей мере, полный десяток гридней держать. Поскольку тех засек, которые у нас есть, явно не хватает…

– Да в степь надобно идти, степняка там ловить, да юшку кровавую ему пускать! – перебивая чубата, вскочил с места Ратибор, славный в боях воин, но по молодости, через чур горячий.