«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

Дух вольнолюбия, витавший в МГПИ, и недолгая оттепель 60-х овладели душой Володи. На гребне наивной романтической веры в «комиссаров в пыльных шлемах» он вступил в партию. Да и как ему было в них не поверить, когда дома у него с ранних детских лет хранилась бережно фотография его матери в том самом «пыльном шлеме», суконной «буденовке» с черной пятиконечной звездой, в длинной кавалерийской шинели, туго перепоясанной ремнями, и с биноклем на груди? Мать Володи с весьма неудобным для него в последующие годы пятым пунктом анкеты в действительности была военкомом в начале 20-х, за что и была впоследствии репрессирована.

Одаренный политолог и историк, возмечтав о политической карьере, Володя в середине 60-х вместе с Юрием Карякиным, замечательным философом Мирабом Мамардашвили и другими активными представителями нового политического мышления, поверивших в «социализм с человеческим лицом», оказался в Праге в редакции журнала «Проблемы мира и социализма». Ввод в августе 68-го года в Чехословакию советских танков, раздавивших «пражскую весну», оказался для него полной неожиданностью. Увидев, как на улице советские солдаты грабят горожан, отбирая у них часы и деньги, он, размахивая партийным билетом, пытался их остановить. За это он в двадцать четыре часа был выдворен обратно в СССР, а с партийным билетом чуть не расстался.

Когда я с ним познакомился, он уже работал в Институте США и Канады, возглавляемом тогда академиком Георгием Арбатовым и служившим в те годы своего рода отстойником для опальных политических деятелей. Володя, однако, не унывал. Со свойственной ему энергией он защитил докторскую диссертацию и стал руководителем сектора стран Тихоокеанского региона.

В начале 80-х он организовал в Находке интереснейшую международную конференцию о проблемах стран Тихоокеанского региона, на которую пригласил и меня в качестве гостя. Кстати, именно там мне довелось познакомиться с приглашенным на эту же конференцию Туром Хейердалом, бывшим тогда в зените своей славы после знаменитого тихоокеанского плавания на «Кон-Тики». Несколько дней, пока Володя был занят делами конференции, которую он возглавлял, мы с Хейердалом провели на борту маленькой парусной яхты вместе с ее владельцем, президентом Дальневосточного отделения Академии Наук, известным геологом-«золотишником» Николаем Васильевичем Шило. Призванный развлекать знаменитого гостя, Шило все время заставлял меня переводить ему на английский нехитрые соленые анекдоты, а я получил возможность обсудить со знаменитым скандинавом реальность платоновской легенды об Атлантиде, которую Тур Хейердал поддерживал. Он считал, в частности, что белые африканцы – берберы, живущие в Западной Африке, возможно, являются потомками атлантов.

Большую часть времени, около недели, участники конференции прожили в Находке в гостинице «Интурист», опекала нас большая группа весьма миловидных и контактных переводчиц. Заметив, что к одной из них я начал проявлять некоторые знаки внимания, Володя сказал мне: «Дело твое, конечно, но только имей в виду, что она – капитан КГБ». И, увидев мою вытянутую физиономию, добавил, засмеявшись: «Впрочем, можешь особо не опасаться, – они ведь тоже живые люди. Не будет же она на себя доносить».

В начале 70-х, когда я только что переехал в Москву, мы с моей женой Анной жили в коммуналке на улице Вахтангова, неподалеку от Института США и Канады. Володя довольно часто появлялся в нашей тесной, заставленной вещами и книгами комнатушке. Как правило, наряду с традиционной пол-литрой он притаскивал с собой свой огромный старый и потертый портфель, до отказа набитый самыми разными книгами, в том числе нередко самиздатом и тамиздатом. Иногда мы отправлялись с Володей посидеть в ЦДЛ или особо близкий его сердцу Дом журналистов на Суворовском (ныне – Никитском) бульваре, где тогда подавали пиво с раками (по тем временам – большая редкость). Случалось, что, увлеченный беседой и выпивкой, близорукий и рассеянный Володя забывал свой гигантский портфель со всем его содержимым под ресторанным столиком или в такси, но как-то всегда обходилось. Возможно, именно эти случаи в числе прочих послужили поводом для появления знаменитых песенных строчек Юлия Кима:

Ходили мы с таким преступным видом,Хоть сразу нас в Лефортово вези,

К тому ж все время с портфелем набитым,Который дважды забывали мы в такси.