«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

Первый бард на планете, пастух иудейский Давид,От восторга плясавший во время общения с Богом,Отчего и сегодня еврей в лапсердаке убогомПри молитве качаться вперед и назад норовит.

И тебе, говорят, с сыновьями не слишком везло,Ты чужую жену возжелал, несмотря на запреты.Научи различать, где добро обитает, где зло, —То, что тысячи лет различать не умеют поэты.Научи меня счастью коротких любовных минут,

Темной ярости боя и светлому пенью кифары,Научи меня стойкости, если друзья предадут,Потому что, как ты, скоро немощным стану и старым.Мой сородич таинственный, царь моей древней страны,

О тебе, постарев, вспоминаю все чаще сегодня.Научи меня петь, не жалея себя и струны,А порвется струна, – так на это уж воля Господня.Пусть тучнеют стада меж библейских зеленых полей,Где звенят твои песни, земным не подвластные срокам,

И склонились посланцы у пыльной гробницы твоейТрех враждебных религий, тебя объявивших пророком.

В целом, однако, ситуация с авторской песней в Израиле непростая. Мне рассказывали, как отчужденно встретила израильская аудитория на первом концерте Александра Галича, который вышел на сцену с большим наперсным крестом, что в Израиле, мягко говоря, не вызывает положительных эмоций.

Характерна в этом отношении также драматическая судьба одного из самых талантливых авторов первого поколения Евгения Клячкина, приехавшего сюда в надежде обрести наконец истинную Родину и настоящее признание. Он погиб неожиданно и трагически 30 июля 1994 года при купании в Средиземном море в кибуце неподалеку от Хайфы. Во время купания внезапно отказало сердце. Была сильная волна. Все усилия спасателей и реаниматоров, быстро прибывших на место происшествия, оказались безрезультатными.

Я дружил с Женей Клячкиным с середины 60-х, когда в нашем родном Ленинграде, на улице Правды, в Доме культуры работников пищевой промышленности образовался песенный клуб «Восток», объединивший ленинградских бардов. Среди других молодых ленинградских авторов Евгений Клячкин с самого начала выделялся музыкальной самобытностью и интонационной оригинальностью своих песен, занимающих в авторской песне 60-х годов особое место. В удивительном и чаще всего нерасторжимом синтезе его песен-монологов несущей конструкцией, как, возможно, определил бы сам автор, инженер-строитель по образованию, является не стихотворная строка, а сложная и гармоничная мелодия, придающая каждой его песне яркую авторскую окраску.

Евгений Клячкин – очень питерский бард. Может быть, именно поэтому мне всегда было трудно представить его поющим о солнечном Израиле. В песнях ленинградского периода, который был и остался основным в его творчестве, постоянно звучит тема одиночества городского интеллигента, мучающегося от сознания неприкаянности в окружающем его бездуховном мире. Лирический герой Клячкина чрезвычайно близок к самому автору. В отличие от ярких разнообразных театральных персонажей песен Кима и Высоцкого, это всегда практически один и тот же человек, одинокий, откровенный и беззащитно лиричный: «И привычно нам щадить других, себя не защищая». Даже шуточные его песни наполнены грустным сарказмом («По ночной Москве идет девчонка», «Я был мальчишка глупенький», «Завистливая песенка», «На Театральной площади»).