У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана)

В начале нашей эры евреи составляли семь миллионов в империи, население которой можно определить в 65–70 миллионов. Таким образом, один житель из десяти был евреем; на эллинистическом Востоке эта пропорция доходила до одного к пяти. Из этих семи миллионов не более четвертой части, согласно переписи, проведенной по повелению Августа, имели права римских граждан, то есть были свободными подданными. В иммиграции в целом численность евреев достигала заметной величины — пяти миллионов. Три основных элемента поддерживали их единство: монотеистическая вера, синагога и празднование субботы. Вопрос о будущем мессии их, напротив, разделял. Концепция некоего «царства» — крестьянского, патриархального, дезорганизованного, воплощавшего противоречия между городом и деревней, — теперь казалась не соответствовавшей их сложным проблемам.

Книги Нового завета — зеркало этой ситуации. Все в них выглядит искаженным, когда речь идет о подлинных условиях жизни Палестины, их далекой родины.

Спиритуализация мессианства — иначе говоря, рождение «христианства», поскольку оба эти термина эквивалентны, — могла произойти только в иммиграции. Тот факт, что язык первых евангелий был греческим, а не еврейским, выходит поэтому за рамки чисто филологической констатации: это важнейшее явление, которое образует прочную основу для решения всей проблемы происхождения христианства.

ГЛАВА 2

ИИСУС В РАННЕЙ ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ТРАДИЦИИ

Иисус — это сокращенная форма Егошуа, что означает по-еврейски «Яхве есть спасение». «Бог-спаситель» — это и есть «спаситель» народных верований (сотер на греческом языке, как в восточных мистических культах и нередко в династических прозваниях, — Птолемей I Сотер, царь Египта, Деметрий I Сотер, царь Сирии). Имя Иисус передается в Библии также именем Иошуа, однако сокращенная форма Иисус применяется гораздо чаще.

В иудейской религиозной традиции упоминается среди других персонажей, носивших имя Иисус, некий Иисус, сын Сирахов, прозванный впоследствии в греческой традиции Сирацидом. Ему приписывалась одна из наиболее спорных книг Ветхого завета — Екклезиаст, исключенная из еврейского канона, но признанная ранними христианами. Имя Иисус часто встречается в еврейской истории в I и II вв. н. э. Известно до двадцати исторических лиц, носивших это имя. Среди них — имя человека, который, как считают, возглавил одно бесплодное восстание во времена Ирода Агриппы II. О нем рассказывает Иосиф Флавий в своей «Археологии», или «Иудейских древностях», — книге, которая начинается повествованием о разразившейся в 67 г. войне (67–73 гг. н. э.); не следует исключать возможности того, что в некоторых наиболее древних мессианских общинах образ этого Иисуса, едва подернутый дымкой времени, сливался с образом Христа.

По меньшей мере три Иисуса, отличающиеся от традиционного, упоминаются в Новом завете: Вариисус (по православной Библии) — лжепророк на Кипре в Деяниях апостолов (13:6), Иисус, прозванный Иустом («праведным»), соратник Павла в письме к колоссянам (4:11), и таинственный Иисус-Варавва в некоторых греческих списках Библии и в сирийских и армянских переводах одного места из Евангелия от Матфея. Это имя встречается так же у евреев диаспоры в Египте. При сирийской оккупации Иудеи во II в. до н. э. имя Иисус бывало порой эллинизировано и произносилось Ясон.

ЗАГАДКА ИОСИФА ФЛАВИЯ

В среде историков христианства в последние десятилетия возникло множество вопросов, вызванных публикацией нескольких фрагментов — всего их оказалось пять — перевода с древнесла-вянского (или старорусского) языка XI–XII вв. другого сочинения Иосифа Флавия — «Иудейская война».

Мы обнаруживаем в них достаточно странную версию осуждения и смерти Иисуса, человека «более чем человеческого вида», который якобы был вовлечен помимо его воли в вооруженный заговор против римских захватчиков: подобие «царя, который никогда не царствовал». Разочарованные его отказом вступить в Иерусалим и истребить римский гарнизон, «вожди евреев» и «законоучители» якобы дали 30 талантов Пилату, чтобы он позволил им казнить его на кресте «вопреки закону предков».

Некоторые детали этого рассказа несомненно абсурдны: упоминания о чудесах, приписанных Иисусу, его арест и освобождение Пилатом, эпизод с 30 динариями, скопированный с евангельского повествования. Отмечаются признаки одной или двух переделок этого текста. Но если речь идет об интерполяциях, принимая во внимание, что весь этот эпизод отсутствует в греческом оригинале труда Флавия, следует отнести их к более ранним временам, нежели XI–XII вв. Ясно, что ни один христианский переписчик средних веков не мог бы изобрести его, когда образ Христа уже устойчиво сложился на теологической основе. Подобный эпизод, возможно, встречался в каких-нибудь древнейших списках книги Флавия на арамейском или греческом языке и затем мог быть сохранен на Балканах, как бы в заповедном углу христианского Востока.