В. Радиотелеграфная разведка.
Вышеупомянутые главные виды тайной разведки – личная и документальная – страдают одним существенным недостатком – запозданием получения их результатов; опрос пленных, хотя и в такой же степени страдает этим недочетом, но зато касается сравнительно небольшого участка неприятельского фронта, откуда взяты пленные. Все же пленные или, как у нас называют, «язык» были и в Великую войну, да надо полагать, останутся и на будущее время самым надежным средством тайной разведки, позволяющим документально констатировать факт нахождения данной войсковой части противника, но не позволяет предвидеть его намерений. Последнему, самому главному требованию тайной разведки, может удовлетворить лишь радиотелеграфная разведка, которая в смысле достоверности, обширности фронта и возможности проникать в намерения противника является непревзойденным до сих пор средством тайной разведки. Это обстоятельство благодаря умению австро-венгров расшифровывать наши оперативные радиограммы начиная с 19 сентября 1914 г., а германцы это делали, по-видимому, с самого начала войны, превратило ведение ими Великой войны в игру с заблаговременно открытыми картами в то время, как мы все время вели ее вслепую. Более подробно я говорю об этом в своей статье «Радиотелеграфная разведка» в «Вестнике военных знаний» в № 1, 2, 1931 г. Здесь же я приведу лишь краткое резюме ее.
Еще с 1908 г. военно-морская радиотелеграфная станция Австро-Венгрии стала перехватывать иностранные радиограммы и пытаться их расшифровывать. Итало-турецкая война 1911–1912 гг. и Балканская война 1912–1913 гг. дали им еще большую в этом отношении практику, и перед Великой войной «расшифровка сербских телеграмм не представляла уже никаких затруднений» для австрийцев, говорит генерал Ронге в своем труде «Военный и промышленный шпионаж».
Так как русский шифр был разгадан австрийцами лишь 19 сентября, т. е. уже после разгрома нами 1, 2, 3 и 4-й армий, то первое наше сражение с ними велось, таким образом, обеими сторонами почти вслепую, т. е. ориентировка о противнике покоилась главным образом на результатах войсковой, т. е. открытой разведки. Все же последующие после 19 сентября 1914 г. сражения на австрийском фронте, а на германском, по-видимому, с самого начала войны, велись противниками со знанием наперед наших намерений. Только в этом «предвидении» (?) и надлежит искать причину успеха наших противников, невзирая на геройство наших войск.
Генерал Ронге говорит, что расшифрованная австрийцами наша радиограмма от 25 сентября 1914 г. выяснила отход нашей авангардной 9-й армии, преследовавшей разбитых австрийцев за реку Вислу в виду предстоящего маневра. Радиограмма от 28 сентября окончательно установила район, куда она перебрасывалась – за реку Вислу ниже реки Сана, а последующие затем до 4 октября включительно радиограммы выяснили районы перебросок не только 9-й, но 4, 5, 1,2-й армий, т. е. районы перебросок не только Юго-Западного, но и армий Северо-Западного фронта.
Таких невиданных доселе в военной истории результатов в смысле распознания оперативных замыслов противника, как в отношении скорости донесений, так и их достоверности, не давал еще ни один способ разведки.
В конце октября 1914 г., говорит генерал Ронге, благодаря расшифровке русских радиограмм «схема расположения русских войск по дням до дивизии включительно мало могла чем отличаться от той, что имелась в Ставке Верховного главнокомандующего или в штабе главнокомандующего Юго-Западным фронтом в Холме».