У каменных столбов Чарына

Я вышел на моторной лодке. И на первом же перекате сел на мель. Пришлось раздеться и лезть в воду. Кое-как, упираясь в песчаное, ползущее под ногами дно, удалось столкнуть лодку. Течение сразу подхватило ее, рвануло и понесло! Я едва успел ухватиться на борт. Неспокойная вода в Каратале. Нужно быть внимательным. Я направляю лодку то к левому берегу, то к правому, стараясь держаться поближе к обрывам и подальше от пологих участков суши. По фарватеру вода пенится, бурлит, ходит кругами. Близко к берегу тоже плыть опасно, там может оказаться затопленное и невидимое сверху дерево.

И все-таки хороши эти реки! Сейчас часа три, почти полдень. Там, где мелко, вода покрыта рябью и вся искрится. Огоньки вспыхивают и снова гаснут… Миллион солнечных зайчиков!

Позабыв, что надо следить за фарватером и мелями, я засмотрелся на игру света. За каждым поворотом открывается что-то новое: длинные песчаные отмели, густые тальники, широкие, как шатры, ивы. А вот и туранги появились. Крона у туранги широкая как бы приплюснутая, ствол странным образом изогнут, наклонен или разветвлен. Редко увидишь две одинаковые туранги. В каждом дереве что-то свое, особенное и неповторимое…

Лодка неожиданно тычется носом в какое-то препятствие и резко останавливается. Я едва не вылетаю в воду. Мель! Длинная песчаная коса тянется от островка почти до середины реки. На отмели, у самой воды, лежит похожее на огромную кучу мусора, гнездо… Оставив лодку на косе, я бреду к нему по колено в воде. Оказывается, одна из туранг разломилась надвое, и вершина вместе с гнездом упала на землю. Видно, вода в Каратале поднималась высоко, в гнездо нанесло ила и грязи. Само гнездо прочное и надежное и, не повались дерево, еще долгие годы служило бы какой-то крупной хищной птице.

Напротив островка вижу маленькую землянку и причаленную лодку.

Из землянки выходит щуплый старик и, заслонившись ладонью от солнце, разглядывает меня.

— Здравствуй, — отвечает он на мое приветствие и прищуривается. — Лодка, вижу, егерская, а тебя что-то не признаю.

Я называю себя, он представляется коротко:

— Яков!

— А по отчеству?

— Зови Яков, — отвечает он. — Я так привык…

Яков — колхозный сторож. Под его наблюдением кое-какой сельскохозяйственный инвентарь, скирды сена и зимовочные домики чабанов. На лугу пасется спутанная лошадка низкорослой степной породы. Лодка тоже его. И сеть, конечно, имеется…

Яков разводит огонь в небольшой печурке, ставит на плиту закопченный котелок, а я отправляюсь за хвостом. Когда я возвращаюсь, Яков разделывает рыбу и опускает в котелок. На столе появляются банка с сахаром, сухари и чайник с отбитым носиком. Лицо Якова в седой короткой щетине улыбается… Спешить ему некуда, и он рад гостю. Ведь гость в этих местах редок.

Я показываю ему на упавшее дерево и спрашиваю, знает ли он что-нибудь о гнезде.

Яков долго роется в пачке «Памира», достает сигарету и закуривает.

— Гнездо свалилось в прошлом году, — наконец говорит он. — В мае месяце. Да… А жил в нем орлан-белохвост…

Я уже предчувствую, что услышу нечто интересное об орланах. Ведь Яков живет у реки не один год и кое-что видел.

По выражению его лица нетрудно понять, что он предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом. Что орланы? Дело прошлое…

— Раз уж тебе так хочется… — бормочет он и начинает рассказывать.

Гнездо, построено давно, сколько он помнит, оно здесь и было. Каждый год орланы подновляли его, подстраивали. Гнездо становилось все больше и тяжелее. А дерево старело, кто знает, сколько лет этому дереву.

Яков не трогал орланов. Зачем? Ловят рыбу? Ну и пусть… Да, рыболовы они умелые. Ему приходилось это видеть не раз. Летит, летит, вдруг упадет в воду и поднимается с рыбой в когтях… Интересно наблюдать за ними. Иной раз так неуютно на душе, скучно, холодно. А увидишь орлана — и все как-будто хорошо, и жить хочется…

Один раз Якову случилось наблюдать крупную охоту. Такое редко увидишь. Произошло это у переката, километрах в пяти отсюда, ниже по течению.

Орлан упал в воду, вонзил в рыбью спину когти, но взлететь не мог. Рыба оказалось тяжелой. Это был настоящий бой двух равных по силе противников. Схватка длилась, наверное, целый час, не меньше. Иногда перевес был на стороне орлана, он пытался вывести рыбу на мелководье, но и рыба не сдавалась — тянула на середину реки, где глубина… Орлан устал, крылья намокли, отяжелели… Яков решил, что пернатому хищнику пришел конец. Лодки близко не было, и он ничем не мог ему помочь. Но орлан собрался с силами и вывел-таки свою добычу к перекату у самого берега. Яков увидел гладкую рыбью спину. Это был сом! Сом не сдавался, старался уйти с мелководья, бил хвостом, окатывая орлана водой… Да, схватка была не из легких… Еще все могло быть, но орлан вдруг освободил одну лапу и ухватился за тростник. Вот тогда Яков понял, что орлан победил… Так оно и случилось. А сом, как считает Яков, был весом не меньше пяти килограммов…

Турангу с гнездом сломало ветром.