У каждого свой путь в Харад

Но она не могла отказать в помощи и ему. Ведь он терял жизнь. Медленно, по капле. Умирал на ее глазах. И даже несмотря на то, что жизнь его не была человечьей, берегиня видела в ней бесконечную ценность. Согласно древним писаниям, способность к целительству, переданная в дар свыше, должна была иссякнуть, будучи использована для помощи ему подобным. Будучи осквернена при соприкосновении с иными народами. Как от проклятия самой себя.

И все же…

«Вылечила же я в детстве собаку, когда та попала в волчий капкан? Наставница испугалась – сказала, пропадет дар, собака же не человек… Но он не пропал. А я все думала: что, если не судить собаку строго, то выходит, что собака приносит пользу – охраняет от диких зверей. Она нужна человеку. Он в ней нуждается. Вот дар и не пропал. А эльфы? Опять же, я не лечу их всех подряд. Может, с этого эльфа тоже какой толк выйдет?»

Она вздохнула, прекрасно понимая, насколько эти мысли идут вразрез со всем, чему ее учили.

«Ох, ересь, ересь…»

Оденсе воспитывалась среди таких же, как и она, девочек, чьи способности к врачеванию служительницы культа Берегини подмечали с детства. Они не забирали их из семей, как это делал, к примеру, монашеский орден Стирающий Лица, наоборот – каждая семья, в которой жила маленькая берегиня, была окружена дополнительной заботой со стороны Светлого Братства. Поддержкой, направленной на то, чтобы искоренено было все негативное между родственниками и девочки видели лишь тепло и любовь.

Ненависть заразна. Она как болезнь. Стоит обронить злое слово в душу ребенка – и оно, как семя сорняка, прорастет и пустит разрушающие, жадные корни, не давая взрасти ничему светлому. Вера берегини не допускала ненависти. Она была приятием на уровне сердца всего мира через добро и любовь. Она – вера Светлого Братства, древние знания которого не ставили под сомнение человеческую форму жизни как единственно высшую, правильную и угодную Создателю. Где Он признавался за средоточие жизни и света. Жизнь дарится людям, дарится для людей. Все остальное – мерзкоподобное и противное Ему. Пораженное тьмой. И все зло и боль в мире от ее скверны.

Характер силы, дарованной берегиням с рождения, обладал уникальным свойством. Соприкосновение с самой целительницей или даже близкое приближение к ее жилищу у представителей магических народов, черпающих свою силу не из света – к примеру, таких, чьим представителем являлся Вых, – вызывало у нее крайнее беспокойство. Она начинала чувствовать себя путницей, окруженной в заснеженном лесу стаей волков.

Ощущение клацающих у лица клыков и завывание стужи…

Для самого Выха (если бы он обезумел и поперся навеселе или еще как на заветную полянку, с желанием поздороваться с Оденсе за руку) все окончилось бы куда плачевней ужаса наваждения зимнего леса – он бы попросту умер.

И вот теперь в ее доме – эльф. И мало того, что она должна его лечить от телесных немощей, слой за слоем соскребать сгустки порчи и проклятий, так еще и с мудреной магией монашеского ордена приходится разбираться.

Рана, конечно, интересная. С точки зрения ее практики. В одиночку такое ранение ей пришлось врачевать впервые. Но когда-то очень давно Оденсе пришлось столкнуться со страшными последствиями чего-то подобного.

Полночная Звезда обязана обращать в прах при соприкосновении. И она делает это медленно. Попадая в тело, она уничтожает изнутри одну за другой каждую клетку.

Выжигает.

Человек при этом не рассыпался мгновенно в тлен – он может жить все время, пока системы его организма неотвратимо уничтожались одна за одной. Некоторое время – в безумии боли. Когда максимально болит все тело – это почти бесконечная агония.

Учитывая это, несомненно, нынешнему пациенту Оденсе дважды повезло. Как бы это кощунственно ни звучало для нее как для представительницы Светлого Братства. Во-первых, рядом с эльфом оказался некто, сместивший траекторию удара, вследствие чего Полночная Звезда прошла почти по касательной к его телу, ну, а во-вторых – по своей сути человеком эльф, естественно, не являлся.

«Другой метаболизм… Как ни крути, а они восстанавливаются намного лучше нас, людей. Выздоравливают, возвращаются к жизни… Выходит – они совершенней? И как это, интересно, возможно, если мы созданы как единственно возможное совершенство? Или, наоборот, такая мощная регенерация – это тупиковый путь, отодвигающий на неопределенный срок естественный процесс смерти, возвращающий душу к вселенскому свету? И сверхрегенерация – это не добро, не благо, а проклятие, превращающее этот мир в тюрьму? Тело – темница духа… Но тогда и мой дар греховен, ведь я удерживаю тех, кому следовало бы без моей помощи умереть. Ох как же давно я не думала обо всем этом…»

Мучающие вопросы о нестыковках в мировоззрении снова всплыли на поверхность, вопреки ее собственному желанию.